представление о том, что такое хорошо, а что такое плохо в сфере человеческого общения. И вдруг, оба такие разные, они одновременно будто лишились разума. Словно кто-то более могущественный, чем они, чьей воле они не могли противиться, швырнул их в объятия друг друга. Не оставил им выбора, и они подчинились не рассуждая, подчинились с восторгом.
Ни один из них никогда не повел бы себя так, как сейчас, окажись дома у другого. Положение, как говорится, обязывает. И даже если бы в приемной просто был включен свет или оказались подняты жалюзи, они не позволили себе ничего из того, что вытворяли сейчас. Они бы уже в первую секунду узнали друг друга, поздоровались, обменялись ничего не значащими фразами… А так не было этого узнавания. Вместо них были внезапные объятия, которые все и решили: выпустили на волю демона безудержной страсти.
«Это не я, это не я, – лихорадочно твердила Тина, когда выныривала из водоворота обуревающих ее эмоций и ощущений. – Я на такое не способна… Но какое это было бы горе – не изведать этих ласк, этих поцелуев!» «Господи, как же это замечательно, когда что-то неведомое стремительно мчит тебя, как на крыльях, не давая опомниться, задуматься и при этом порождая чувство безграничного счастья, – думал Венчик. – Никогда бы не поверил, что такое возможно, тем более со мной…»
Вокруг них моментально собралась толпа любопытных. Перебивая друг друга, советовали вызвать милицию, скорую, предлагали валидол, воду из пластиковых бутылок. Альбина раздраженно отмахивалась. Ее хотелось только одного – остаться одной, а она не знала, как это сделать.
– С тобой все в порядке? – встревоженно спросил Максим Латышев, опускаясь перед ней на корточки. – Ты буквально бросилась мне под колеса, я едва успел затормозить.
– Правда? – Бина подняла на него ничего не понимающий взгляд.
Максим кивнул и снова спросил:
– Ты ушиблась? Что-нибудь болит?
«О, болит, и еще как болит! Хоть волком вой от боли, что разрывает сердце!» – могла бы ответить она. Но слишком много вокруг было посторонних.
– Вроде нет, – вяло произнесла она и всхлипнула.
– Встать сможешь? – продолжил расспросы Максим.
Альбина только тут обвела глазами столпившихся вокруг нее людей, перевела взгляд на себя, поняла, что сидит на проезжей части, а ее ослепительно-белые бриджи все в пятнах от грязи. Ей стало неловко.
– Отвезите меня, пожалуйста, домой, – смущенно попросила Бина.
Максим не знал, как быть. Бросить девушку в плачевном состоянии он не мог. Но именно сегодня он собирался сделать предложение Тине, поэтому оделся соответствующим образом и заказал столик в ресторане. А главное – положил в карман пиджака красную бархатную коробочку. Внутри находилось кольцо со сверкающим всеми цветами радуги камешком.
– А может, действительно лучше вызвать скорую? – просительно произнес Максим. – Ты не пойми меня неправильно. Просто… просто мы договорились с Тиной встретиться здесь, а потом…
– Потом суп с котом, – усмехнулась Альбина, и на ее глаза вновь навернулись слезы. Но она не дала им пролиться, шмыгнув носом. – Значит, мы с вами товарищи по несчастью.
С этими словами она протянула ему руку, и Максиму ничего не оставалось, как помочь ей подняться. Затем Альбина, поддерживаемая своим спутником, заковыляла к его машине.
– Что ты имела в виду, назвав нас товарищами по несчастью? – растерянно спросил Максим.
Но Альбина не ответила. Она явно рассчитывала на то, что он отвезет ее домой. Но как же тогда ему быть со свиданием? Разве что позвонить по сотовому Тине и объяснить все…
Кто-то тронул его за рукав, когда он открывал дверцу машины. Максим обернулся и увидел пожилого мужчину с сосредоточенным выражением лица. На нем был пиджак, сшитый, наверное, еще в советские времена.
– Молодой человек, может, возьмете номер моего телефона? – предложил он. – В случае чего я могу подтвердить, что девушка сама кинулась под машину. Вы ни в чем не виноваты.
– Спасибо, не нужно, – поблагодарил Максим. – Сами разберемся.
– Ну, как знаете. – Мужчина со слегка обиженным видом пожал плечами, повернулся и зашагал прочь.
Усадив девушку на переднее сиденье и сев рядом, Максим достал мобильный.
– Я только предупрежу Тину, и мы поедем…
Бина слабым движением руки остановила его.
– Не надо… не надо портить им вечер. Им сейчас не до нас, – пробормотала она… и горько разрыдалась у него на плече.
Наиболее любопытные не спешили расходиться, особо беспардонные даже пытались заглянуть внутрь машины. Озадаченный словами секретарши и желая избавиться от посторонних свидетелей, Максим завел двигатель и вывел машину на проезжую часть.
Сначала она назвала их товарищами по несчастью, теперь попросила не портить им вечер. Кому им? И что за несчастье имела в виду Бина? Он не мог отмахнуться от слов девушки. Но и приставать к ней с расспросами Максим не решался. Не в том она была состоянии: рыдать, правда, перестала, но закрыла глаза и безвольно поникла на сиденье.
Однако и сам Максим чувствовал себя не лучше. Вряд ли кто может быстро забыть, как прямо перед его машиной неожиданно возникает девушка с ничего не видящим взором. Хорошо еще, что он уже тормозил, а то страшно подумать, чем бы все это могло кончиться. И не важно, кого бы потом признали виновным в происшествии. Он бы точно казнил себя до скончания веков.
Скосив взгляд, Максим увидел, что, обессилев от слез и переживаний, Альбина, видимо, впала в полузабытье. Он попытался сочувственно потрепать ее по плечу, но она не отреагировала.
«Час от часу не легче, – вздохнул молодой человек. – Тина ждет меня, наверняка волнуется. А я везу ее подругу неизвестно куда…» Впрочем, почему неизвестно? Только сейчас он сообразил, что находится в двух кварталах от своего дома, в районе Октябрьской площади. Вот те на!
Впрочем, до его дома было гораздо ближе, чем до дома Альбины, проживающей где-то в районе «Речного вокзала». И у себя он точно знал, где что лежит, следовательно, здесь ему будет сподручнее привести девушку в чувство. В чужой же квартире сориентироваться трудно, а Альбина вряд ли смогла бы ему чем помочь. Скорее всего, рухнула бы в кресло и отключилась. Значит, интуитивно он выбрал наиболее подходящий вариант…
Подрулив к самому подъезду, Максим выключил двигатель и с сомнением посмотрел на девушку. Та по- прежнему не открывала глаз.
– Эй, Бина, ты как? – спросил он, осторожно тронув ее за плечо.
Голова девушки сначала откинулась назад, затем свесилась на грудь.
«Одно из двух, – подумал Максим. – Или нести на руках, как романтический юноша свою возлюбленную, или обхватить за плечи и тащить, как перебравшую подружку». И то и другое ему не улыбалось. Тем более что у подъезда торчали две собаковладелицы со своими питомцами на поводках. Нет чтобы дать побегать бедным псам, так стоят как приклеенные и чешут языками. А тут еще он даст им такой завидный повод посудачить. Хорошо известно, что сплетня ценна не сама по себе. Ее предназначение – стать достоянием как можно большего количества людей.
Максим это прекрасно понимал. Однако делать было нечего. Он вылез из машины, обошел ее спереди и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. Снова попытался привести Альбину в чувство, слегка тряхнув за плечи. Ресницы девушки дрогнули и поднялись. Она на миг оторопело посмотрела на него, затем закрыла лицо ладонями и набрала в грудь воздуха, явно собираясь снова зарыдать.
– Нет-нет, Биночка, только не это! – шепотом взмолился Максим. – Только не на улице. Подожди до дома!
Альбина обиженно посмотрела на него сквозь растопыренные пальцы, затем отняла руки от лица и медленно кивнула. Выбравшись с помощью Максима из машины, она тут же обхватила его за шею и уткнулась лицом ему в грудь.
– Здравствуйте, Максим, – хором поприветствовали его женщины у подъезда.
– С работы? – поинтересовалась одна из них, на всякий случай подхватывая своего рыжего пекинеса на руки.
