тщательно обрабатывал Сергей, – но подобного ужаса она, конечно, никак не ожидала!
На левой щеке, подбородке и верхней губе красовались глубокие рваные царапины, лоб украшала ссадина размером с пятирублевую монету, а все остальное лицо было сплошь покрыто замысловатым орнаментом из мелких ранок, царапинок и красных пятнышек комариных укусов. Довершали эту невообразимую «красоту» ядовито-желтые запекшиеся потеки заживляющей мази, щедро наложенной на лицо девушки заботливой рукой Сергея.
Рассматривая все это, Саша едва не заплакала от досады. В самом деле, было от чего впасть в отчаянье – она выглядела самым настоящим пугалом. Ни дать ни взять – начинающая бомжиха с площади трех вокзалов!
Вконец расстроенная, она закрыла крышку футлярчика и смахнула все-таки проступившие на глазах слезы.
«Это катастрофа!.. – в полнейшем унынии думала она. – Теперь понятно, почему он смотался искать этих двоих… Он, наверное, особенно и не рассчитывал их найти, просто надоело парню на мою жуткую физиономию любоваться. От такой страхолюдины не то что в лес сбежишь – в море бросишься! Кошмар… Что ж мне не везет-то так, господи?..»
Саша застыла, глядя прямо перед собой невидящим, остановившимся взглядом. Способность думать и действовать вернулась к ней только минут через пять.
С крайне сердитым и решительным видом она поднялась на ноги и достала из рюкзака мыло и бутыль с водой. Первым делом надо было хорошенько умыться, а уж потом постараться хоть каким-то образом исправить положение.
Истратив на гигиеническую обработку истерзанного лица добрую половину запаса воды, Саша вытерлась насухо, уселась поудобней и взяла в руки свою последнюю надежду – маленький косметический наборчик.
Она колдовала над своим лицом не менее получаса. Главных проблем было две – скудность, так сказать, изобразительных средств и сложность стоящей перед Сашей задачи. Грим надо было наложить так, чтобы, с одной стороны, максимально замаскировать повреждения, а с другой – не допустить очевидных, видимых следов вмешательства косметики.
Девушка трудилась в поте лица, с величайшим старанием и тщательностью обрабатывая каждый сантиметр кожи. Если какой-то фрагмент ее не устраивал, безжалостно удаляла его краешком смоченного платка и начинала все заново. Иногда тяжело вздыхая, иногда бормоча что-то под нос, иногда даже ругаясь вполголоса, она шаг за шагом продвигалась к заветной цели – нормальному, человеческому лицу.
Наконец, в последний раз окинув строгим, придирчивым взглядом результат, своих трудов, Саша удовлетворенно кивнула и улыбнулась своему отражению в зеркальце:
– Ну вот, совсем другое дело…
Теперь можно было отправляться назад, в лощинку, дожидаться возвращения Сергея.
Худшие Лизины опасения, к счастью, не подтвердились. Оператора с ассистентом ей дали практически сразу. Свободного транспорта, правда, не оказалось, но директор редакции, к которому разъяренной фурией ворвалась Чумичкина, распорядился обеспечить ее всем необходимым, и машину тут же выделили, позаимствовав ее у какой-то другой съемочной группы.
В телецентре все прошло настолько быстро, что к месту назначения Лиза прибыла даже немного раньше, чем обещала. Роскошная многоэтажная башня на северо-западе Москвы, где проживал Лисовец, охранялась не хуже секретного военного объекта. Здание окружал сплошной забор с двумя пропускными пунктами, вдобавок к этому секьюрити были еще и в каждом подъезде. Хмурые, но вежливые стражи покоя элитных жильцов, одетые в щегольскую униформу, проверяли документы у телевизионщиков с такой тщательностью и подозрительностью, что Лизе даже стало как-то не по себе.
«Теперь понятно, почему с Лисовцом решили разобраться на острове… – растерянно подумала она. – Тут, в Москве, к нему вообще фиг подступишься…»
На этаже съемочную группу встречала сама хозяйка.
Лиза ожидала увидеть юную знойную красотку с пышным бюстом, осиной талией и ногами от ушей – стандартный вариант супруги преуспевающего бизнесмена, этакий непременный атрибут абсолютного благополучия – вроде шестисотого «мерина» или виллы на Лазурном побережье. Но Марина Михайловна Лисовец никоим образом не подходила под этот убогий стереотип.
Во-первых, она была отнюдь не юна, хотя и выглядела просто превосходно. По всей видимости, ей было лет тридцать пять, впрочем, она относилась к той редкой категории женщин, возраст которых определить довольно сложно. Жизнь без особых тревог и волнений плюс тщательный уход за собой не позволили прожитым годам оставить заметный след на ее лице и фигуре.
Во-вторых, Марина Михайловна была, безусловно, умна. Лиза заподозрила это еще во время первого телефонного разговора. Теперь ее предположения подтверждались – внимательный взгляд выразительных, чуть навыкате, зеленовато-карих глаз госпожи Лисовец, которым та встретила Лизу, лучше всяких слов свидетельствовал о ее незаурядном интеллекте.
А в-третьих, Лиза как-то сразу поняла, что с этой дамой все будет совсем не просто. Супруга миллионера производила впечатление человека не то чтобы скрытного, но и нимало не склонного откровенно проявлять свои эмоции. Для того чтобы разглядеть ее реакцию на фотографии игроков, Лизе, вероятно, предстояло мобилизовать всю свою проницательность.
– Здравствуйте, – хозяйка сдержанно, с достоинством кивнула и сделала короткий приглашающий жест в сторону открытой двери. – Прошу вас, Елизавета…
– Просто Лиза, – как можно любезнее улыбнулась в ответ Чумичкина. – Вы уж простите мою настойчивость, Марина Михайловна, но дело действительно безотлагательное, я вам сейчас все объясню…
Телевизионщики со всеми своими причиндалами (камера, микрофон, да еще два штатива с софитами) переместились в просторный холл. Лисовец пригласила всех в гостиную, и пока оператор с ассистентом готовили съемочную площадку, Лиза решила объяснить хозяйке цель своего визита.
– Скажите, вам известна суть нашей игры, ее правила? – поинтересовалась она для начала.
– В общих чертах, – кивнула с саркастической усмешкой женщина. – Семеро мальчишек будут гоняться
