требуемое платье.
Марк понимающе кивнул:
– То, что продается.
Рейчел посмотрела ему прямо в глаза.
– Как пули.
– Точно, – кивнул Марк и поднял бутылку. – За торговлю. – И он допил остатки пива.
Внезапно потеряв всякий интерес к пиву, Рейчел отставила свою бутылку в сторону.
– Когда ты сказал, что опасность – смысл твоей жизни, я подумала, что ты шутишь. Но позднее, когда ты стал рассказывать про работу оператора, я поняла, что ты был вполне серьезен.
– Это мое обычное состояние, – отозвался Марк и, положив пустую бутылку в рюкзак, запрокинул голову и закрыл глаза, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
Но на этот раз так легко сдаваться Рейчел не собиралась. Вытянув ноги, она положила одну на другую.
– Тебе нравится твоя работа?
– Как правило, – отрезал Марк. – Но разве не так большинство людей относится к своей работе? – Он посмотрел ей прямо в глаза: – И ты тоже.
Рейчел стойко выдержала его взгляд.
– Что именно тебе нравится?
Его губы изогнулись в кривой улыбке.
– Чувство радости от сознания того, что благодаря твоей цветной пленке вся страна узнала о чьих-то страданиях.
Возможно, он ожидал другой реакции, но на лице Рейчел не дрогнул ни один мускул.
– Ты и это сказал серьезно?
– Абсолютно. – Он замолчал. Его взгляд не отрывался от ее глаз. – Иначе как еще люди узнают правду о случившемся? – Марк провел пальцем по ее ступне. – Так где тот рыбный ресторан, который ты мне рекомендовала посетить?
– В Реддингтоне, – ответила Рейчел, отдергивая ногу. Ее раздражала его манера отвечать на вопросы. Не сказав ничего толком, Марк с легкостью переводил разговор на другую тему. – Места там заказывают заранее, – объяснила она, решив не отступать и пойти другим путем. – Так ты считаешь, что поможешь делать новости правдивее?
Марк рассмеялся бы сейчас, если бы когда-то и сам не верил в это. Он тогда проштудировал всю теорию журналистики, он был убежден, что она служит обществу, заставляет правительство говорить правду и информирует людей. Он не только верил, но и пытался доказать это, побывав в самых адских местах, которые только могут быть, – Сомали, Босния, Судан.
Он до сих пор помнил запахи этих мест, помнил все, что там происходило и как это повлияло на него. Теперь ему трудно было заставить себя во что-то верить. Но когда закончится его отпуск, он должен будет вернуться назад, потому что ничего другого он не умеет, а перспектива снимать всю жизнь школьные праздники просто пугала его.
Марк положил ее ноги к себе на колени.
– Звучит благородно.
– Такое ощущение остается от твоих слов, – заметила Рейчел, наклонившись вперед. – Но так ли это на самом деле?
– Конечно, – бросил он. – У меня в машине есть телефон, – перевел он разговор, лаская пальцами ее ступни. – Можем позвонить в ресторан и быть там через час. Что там подают, кроме морского окуня?
– Все, но я с тобой сегодня не смогу поужинать.
– Не можешь или не хочешь?
– И то и другое, – ответила Рейчел, пытаясь высвободить ноги, слишком сильно ощущая тепло, исходившее от его рук. – А когда же всё превратилось просто в работу?
Марк сильнее прижал ее ноги, не отпуская их. Облизнув губы, она снова спросила:
– Так когда?
По его лицу пробежала тень. Он опустил ее ноги на землю.
– Когда одна из телебригад попала в засаду.
– В засаду? – не поняла Рейчел.
– Не все хотят увидеть себя в новостях. Но в тот раз они послали лучших, в этом надо отдать им должное. Первоклассный выстрел. Знали точно, где они будут и когда, – Марк поднялся. – Все закончилось очень быстро.
Потрясенная, Рейчел откинулась назад.
– Ты говоришь так, словно это случается каждый день.
– Так оно и есть, – спокойно ответил Марк. – Так сказать, издержки производства, – Он поднял рюкзак. – Я сейчас отвезу тебя домой. С ужином, возможно, и вправду была не слишком хорошая идея.
Он поднял рюкзак, но, вздрогнув, переложил его в другую руку. И вдруг Рейчел охватил ужас.
