всех здесь… — Кэссиди не закончил — второй байкер, радостно паля во все стороны из автомата, влетел в комнату, споткнулся о выстрел майора Кэссиди и нырнул головой вперед, обиженно стуча по полу оружием.
Гусю дважды повторять не пришлось, он мгновенно снял наручники с переруганных полицейских, подобрал с пола автоматы, сунул им в руки и кивком указал на Кэссиди.
— Видели, что делает господин майор? — деловито спросил он. — Выполнять приказ! Обеспечить оборону! Немедленно!
В этот момент свет, проникавший с улицы через дверь, померк, заслоненный чем-то большим, громадным, смертельно опасным…
— На пол!!! — заорала Крыска.
И сразу же после этих слов внутрь начали стрелять из пулемета. Помещение наполнилось грохотом и летящими во все стороны ошметками облицовочного пластика, и один из постовых захлебнулся криком, едва ли не разорванный на куски.
Пулеметы, какими бывают оборудованы полицейские флаера (и, как выяснилось, бандитские машины), способны повредить даже межпланетный корабль. Если, конечно, из них будут стрелять достаточно долго и прицельно. Данный случай был совершенно иным — стрелок, почти ничего не видевший после дневного света и совершенно сбитый с толку летящими во все стороны кусками пластиковой облицовки, просто давил на гашетку, тупо поворачивая ствол, — авось кого-нибудь да заденет. Стрелка была более аккуратна и цель имела вполне конкретную.
Одним движением она поднырнула под колеса байка, выскользнула с противоположной стороны, вскочила в кабину и пустила пулю в затылок стрелку. Пулемет замолчал, убитый байкер повалился лицом вперед, сверзился с машины и грохнулся на пол. Водителя, так и не успевшего понять, что же произошло, Стрелка убила вторым выстрелом, прозвучавшим в обрушившейся тишине удивительно громко.
— Поехали! — крикнула она, выталкивая из машины тело байкера.
— Лейтенант! — деловито распорядился Фил, глядя на перемазанного пылью постового. — Немедленно обеспечить защиту жителей района!
— Надо доложить, господин майор… — испуганно предложил лейтенант.
— Не надо, — возразил Кэссиди. — Я уверен, что этот взрыв в прокуратуре слышали достаточно отчетливо. Тем более что находятся они тут, неподалеку… так ведь?
— Да, сэр! — кивнул лейтенант.
— Все! — махнул рукой Кэссиди. — Выполняйте приказ!
А сам бросился к трофейному байку.
— Не влезем мы сюда все! — с досадой произнес Тур. — Трое, четверо… пусть — пятеро! А остальные?
— Да бросьте вы эту дрянь! — выкрикнул Гусь. — Нам идти-то всего два квартала! Оставьте машину этим парням! Не с автоматами же им обороняться!..
Предложение было здравое и с благодарностью воспринятое постовыми, немедленно оседлавшими байки и вырулившими на Елисейские Болота.
После того как двенадцать патрульных кораблей совершили посадку в кратере Галилея и сообщили про обнаруженную там покинутую базу байкеров, руководство генеральной прокуратуры Золотого Треугольника пребывало в полной растерянности. Недолго — ровно четыре минуты. На пятой минуте стены здания содрогнулись от мощного взрыва, прогремевшего не далее чем в полумиле. После чего в прокуратуре было принято решение вызывать все патрульные корабли сюда, к Нью-Риму.
Руководство прокуратуры соображало не хуже Ричарда Сандерса, и патрульным кораблям было приказано высадить возле города спецподразделения, а самим выйти на орбиту планеты и ждать дальнейших указаний. Заодно экипажам кораблей было сообщено и о предполагаемом появлении в околопланетном пространстве космического корабля, на борту которого находятся государственные преступники, — далее следовал список членов экипажа майора Филиппа Кэссиди. На все это ушло около сорока секунд. После чего генеральной прокуратуре стало совсем не до этого.
Первое, на что обратила внимание колонна байкеров, вынырнувшая с Елисейских Болот на Проспект Закона, было здание прокуратуры. Один из двух дежуривших здесь полицейских флаеров был подбит сразу же — стреляли одновременно с четырех байков, а с такого расстояния промазать было довольно сложно. Второй флаер успел подняться в воздух и открыть огонь. Два байка были уничтожены, но с вездехода, следовавшего за ними, ухитрились сбить и его. Правда, байкерам это особого удовольствия не доставило — объятая пламенем машина пошла вниз и рухнула прямо на вездеход, с которого вели огонь, похоронив в огне и полицейских, и их противников.
Имеющиеся в прокуратуре подразделения полиции были выведены на улицу, но им удалось лишь ненадолго задержать продвижение бандитов. Сообразив, что скоро тут будет вся полиция Нью-Рима, байкеры рассыпались по улицам, торопясь награбить как можно больше.
Шесть пожаров в этом районе вспыхнули почти одновременно, тут же начали греметь взрывы, и два здания (одно — принадлежавшее известному дизайнеру, второе — ювелиру) рухнули, подняв в воздух тучи пыли.
Вся полиция Нью-Рима была брошена против байкеров. Вся имеющаяся в наличии техника выведена из ангаров. А вскоре ожидалось и прибытие спецподразделений. Так что байкерам, безусловно, было не устоять. Да они и не пытались — три вездехода уже развернулись и спешно покидали город, унося в своих кузовах картины и скульптуры (те, что оказались покомпактнее; через месяц их можно было наблюдать в коллекциях венерианских и земных любителей искусства), ювелирные украшения и драгоценности (они в скором времени появились на черном рынке в Олд-Сити по весьма сходной цене), дорогие напитки и деликатесы (пир в Хаосе Гидаспа продолжался почти неделю), женщин (трупы трех из них через пять дней были обнаружены в пустыне) и наркотики (этого уж никто и никогда больше не видел).
Впоследствии стало известно, что этот — самый крупный за последние тридцать лет — прорыв байкеров в город обошелся Золотому Треугольнику дорого. Погибли сорок пять полицейских и тридцать семь гражданских лиц, а ранения получили семнадцать полицейских и пятьдесят восемь гражданских. Кроме того, двадцать четыре человека (в основном женщины) пропали без вести. Прокуратура, правда, мгновенно опровергла эти сведения, заявив, что общее число погибших не превышает восьмидесяти человек, а ранено было всего лишь семьдесят два (о пропавших без вести почему-то упомянуто не было), но общая картина намного лучше от этого не сделалась.
И в этой кроваво-огненной кутерьме как-то стало не до команды патрульного корабля «Отбой», сгоряча объявленной прокуратурой государственными преступниками.
Корабль был красив. Изящная игла непривычного для космических кораблей яркого цвета словно была усыпана стеклянной крошкой, переливающейся всеми цветами радуги в лучах подсвечивающих ее прожекторов. Острый (Фил почему-то мгновенно определил его вид как «хищный») нос его нацелился прямо в небо. Невидимые с улицы прожектора оплетали его разноцветным световым покрывалом, хорошо видимым даже при свете дня. С четырех сторон от корабля возвышались его уменьшенные копии — очевидно, у создававшего этот архитектурный ансамбль были какие-то свои задумки. Если бы не черные клубы дыма, время от времени проплывавшие мимо, выглядело бы еще красивее. Все это было обнесено высоким — ярдов пять — забором, по которому, искрясь и переливаясь, пробегали синие и красные искорки и молнии — тоже очень красивые, но напрочь отбивающие всяческую охоту касаться их рукой.
Гусь, завидев корабль, со всех ног кинулся через улицу. Стрелка едва успела срезать некстати подвернувшегося байкера, готового уже открыть огонь.
— Ненормальный какой-то, — проворчала она. То ли про Гуся, то ли про байкера — непонятно.
Когда остальные добежали до Гуся, он уже закончил ковыряться во
