Автомобильные эксперты тем временем нашли автомобиль, который Уоттс имел до покупки белого пикапа. Они определили, что в кармане водительской двери ранее хранился револьвер. И это сходилось с тем, что в то время, когда хозяином автомобиля был Уоттс, он разыскивался полицией за вооруженное ограбление. Уоттса можно было брать.
При аресте Уоттс и Бек вели себя почта спокойно. Они знали, что их ищут по старому делу. Когда же в полицейском управлении зашел разговор о преступлении в Пузе, Уоттс замкнулся и начал начисто отрицать все подряд. Не признавал даже своего имени и фотографии.
Бек давала показания явно по версии, придуманной Уоттсом. Позже выяснилось, что он приказал ей никогда ни в чем не признаваться и никогда никому не верить, что будто «раскололся» он. До тех пор, пока она не услышит этого из его собственных уст.
После долгих допросов, первой запутавшись во лжи, начала сдаваться Бек. Потом «поплыл» и Уоттс, ответивший на прямой вопрос об убийстве девочки: «Я был пьян. А когда я пьян, я не помню ничего из того, что я делаю».
После первых допросов преступников перевезли в Нузу. Там их поместили вместе в камеру, где с разрешения Верховного суда были скрытно установлены микрофоны звукозаписывающего устройства. Это дало кое-какую информацию. Но больше всего успеху следствия содействовал допрос Бек сержантом Эткинсоном, который умно сыграл на женских, материнских струнках ее души. Он уже знал к тому времени, что у Бек было от разных браков шестеро детей. «И как могли вы, — воскликнул детектив, — женщина и мать, не воспротивиться тому, что в вашем присутствии и с вашей помощью делал с Шиан Барри Уоттс!»
И гут она «сломалась». Попросила воды и, обливаясь слезами, начала рассказывать все с самого начала. Ее исповедь, записывавшаяся на магнитофон, началась в десять часов вечера и закончилась в 7 часов 33 минуты утром следующего дня.
Во всех подробностях рассказала она о той самой страшной сцене в лесу. О том, как, кончив свои сексуальные издевательства над девочкой, Уоттс сказал: «Вот и все кончено. Все!»
«Ну, теперь-то мы можем, наконец, оставить ее и ехать домой?» — спросила Бек, на что Уоттс, матерно выругавшись, ответил: «Дура! Как же я могу оставить ее здесь живой? Для того, чтобы она меня выдала?»
Уоттс заставил Шиан одеться. После этого связал веревкой ей руки и ноги и положил на землю лицом вниз. Взял у Бек ремень и, накинув девочке на шею, стал его затягивать.
«Мне больно!» — сказала она. Уоттс стал коленом ей на спину и затянул ремень изо всех сил.
«Я не смогу забыть этого никогда! — всхлипывала Бек, говоря о последних секундах жизни Шиан. — Этот страшный звук! Он будет преследовать меня до конца дней!..»
Перевернув задушенную девочку лицом вверх, Уоттс взял нож и начал исступленно кромсать уже безжизненное тело.
Устав, встал, отряхнул грязь, отволок труп Шиан в сторону и бросил в кусты…
Когда протокол этих показаний предъявили Уоттсу, он сказал: «Все это слова. Вам нужно будет еще доказать, что это правда».
С тайным агентом полиции, которого под видом арестанта-сокамерника подсаживали к Уоттсу, чтобы получить какую-нибудь дополнительную информацию, после окончания его миссии произошел нервный срыв. Он раньше срока подал в отставку по причине полного расстройства здоровья. «Главная причина этого, — сказал он, — это то, что я узнал и пережил в ходе следствия по делу об убийстве Шиан Кинги».
Приговор суда гласил: Велмэ Бек — 3 года тюрьмы за похищение, 10 лет за изнасилование, пожизненное заключение за умышленное убийство.
Барри Джон Уоттс — 3 года тюрьмы за похищение, 15 лет за изнасилование и пожизненное заключение за умышленное убийство. На тюремном деле Уоттса, кроме того, поставлен штамп: «Не подлежит освобождению никогда».
РОДНАЯ КРОВЬ
Еще не было девяти часов утра, а Олег Свиридович уже «остаканился». Поднесла родная матушка. Очевидно, на радостях, что сыночек остался дома, не пошел на работу, вняв се просьбе помочь убрать картошку. Сама родительница тоже хватила спиртного. А потом, доказывая свой вовсе не жадный характер, налила чарочку и муженьку.
Начало уборочной страде вроде бы было положено. Однако какой тут к черчу картофель, когда батя, хитро подмигнув, достал… бутылку неразведениого спирта. Процесс пошел активно и был остановлен волевым решением главы семейства лишь когда на донышке бутылки осталась всего пара капель горячительного. Довод вроде бы выдвигался убедительный: пусть, мол, сохранится на опохмелку. Так или иначе, вся благородная семейка (исключение составила только невеста Олега Галина, наотрез отказавшаяся пить с утра пораньше) была достаточно заправлена спиртным и готова вести битву за урожай.
Однако в тот день ни один клубень так и не был выкопан.
Олег утверждает, что первым ссору затеял отец, а он только защищался. Отец же… Отец хранит глубочайшее молчание, покоясь на глубине полутора метров на деревенском кладбище.
Спор разгорелся, как говорят, на ровном месте. Когда мать вышла из дома готовит!) к уборке мешки, отец с сыном стали выяснять, кто из них более уважаемый человек. Выходило, что отец. Родитель в этой связи приводил веский аргумент он ни разу не сидел на парах в отличие от Олега, который трижды садился на казенные харчишки. Разговор принял крутой поворот, и, чтобы стереть нанесенные оскорбления, сыночек пнул папашку в пах. Тот согнулся пополам, после чего отпрыск, очевидно, прошедший хорошую практику в известных местах, врезал совсем не детской ножкой в челюсть близкого человека. Как потом установила экспертиза, ударчик получился такой, что у бедного папаши были сломаны хрящи гортани и подъязычная кость. Так что молить о пощаде родитель уже не мог.
Мать бегом возвратилась в избу, услышав истошный крик Олега: «Я тебя убью!» Вслед за этим следовал набор не ахти оригинальных словосочетаний.
Картину мать увидела страшную. В крови, не в состоянии повернуться и уклониться от ударов, на полу лежал муж, а сын исступленно наносил один за одним удары беспомощному телу.
— Сыночек, остановись, что же ты делаешь? — завопила она, в отчаянии бросаясь на защиту мужа,
Родная кровиночка не остановилась. Олег схватил разломанный стул (надо думать, об отца) и со всей сыновней нежностью врезал матери в лицо. На помощь будущей свекрови бросилась Галя. Однако потенциальный муж с завидной легкостью и изяществом врезал ей в левое ухо, а затем ногой в лицо. Двух ударов для молодой женщины был более чем достаточно, чтобы оцепить ситуацию и спасаться бегством. Однако Олег проявил незаурядную прыть и в сенях догнал свою жертву, нанеся при этом еще три удара, как будет написано позже в протоколе «в область головы и спины». Галина с трудом вырвалась от разъяренного жениха.
Изгнав с поля боя женскую половину, Олег Свиридович запер дверь изнутри и вернулся к своей изначальной жертве. Нога бойца бить устала. В ход пошла деревянная палка. Все это «действо» наблюдали через окошко Галина и мать истязателя.
Милиция и врач прибыли незамедлительно. Однако они лишь констатировали смерть старика. Олег нанес ему, как подсчитала экспертиза, 51 удар.
Милицию в дом Свиридович не впустил. И вовсе не потому, что боялся. Добив отца, он разыскал недопитый, спирт, употребив который, спокойно улегся спать на печке. Извержение Везувия не могло бы разбудить «богатыря», не то что крик: «Откройте, милиция!»
Олег проснулся, лишь когда люди в форменных фуражках стали тормошить его.
