профессиональная пожарная команда или можно обойтись добровольной? В публикуемых прессой многочисленных статьях и письмах читателей о пожарах взволнованно обсуждались предполагаемые мотивы преступления неизвестного, которого окрестили «Огненным дьяволом Люнебурга».
Местная полиция была приведена в состояние боевой готовности. Ее усилили подкреплением, прибывшим из всех районов Нижней Саксонии. При уголовной полиции создали специальную комиссию. Прокуратура назначила вознаграждение в 13 тыс. марок за сообщение каких-либо сведений о преступнике. Полицейские наряды сутками патрулировали по городу. Охрана была выставлена на всех объектах, где предположительно могла быть совершена попытка поджога. «Любовные парочки» (переодетые полицейские) наблюдали за прохожими на улицах и в парках. Люнебург походил на военный лагерь.
Однако в ночь на 14 декабря 1960 г. «Огненный дьявол» совершил еще один поджог. На этот раз он избрал местную историческую достопримечательность — известный средневековой постройки ресторан «У короны». Три очага возникновения пожара обнаружили эксперты на пепелище: под стойкой, под столом в зале и в соседней комнате под роялем. Огонь полностью уничтожил зал ресторана. От дыма, проникшего по вентиляционной трубе в верхние этажи, чуть было не задохнулись обитатели дома. Ущерб от пожара составил 60 тыс. марок.
Возмущение жителей Люнебурга не знало границ. Полиция попала под перекрестный огонь критики. Как всегда в таких случаях, посыпались требования о радикальном ужесточении уголовного закона.
Специальную комиссию Б, состоявшую из 24 человек и разделенную на четыре группы розыска, возглавил верховный комиссар Ландман из земельного ведомства уголовной полиции Ганновера. Предполагали, что виновник или виновники родом из Люнебурга. Политический фанатизм, ненависть или месть выдвигались как возможные мотивы поджогов.
Специальная комиссия Люнебурга изобрела еще три версии. Первая: интеллектуал, уничтожая культурные ценности, стремился потрясти город. Вторая: виновника следует искать среди тех, кто требует создания профессиональной пожарной команды в Люнебурге. Третья: поджигатель — строительный подрядчик или архитектор, надеющийся на выгодные заказы. Но все эти предположения оказались ошибочными.
В последнюю очередь обсуждалась самая неинтересная и несенсационная версия. — Виновник — домогающийся признания психопат, непомерное тщеславие которого привело к преступлению.
Уголовная полиция, располагая целой «цепочкой следов», не имела ни одного конкретного факта о преступнике. Вечером 27 января 1960 г. под вой пожарных сирен сгорел дотла старый соляной амбар Вискуленхоф, здание XV в. Уничтожив стропила и бункер, пожар причинил ущерб, исчисляемый в 150 тыс. марок.
И на этот раз в толпе зрителей, наслаждаясь зрелищем, стоял парень с бледным лицом. Если бы его сейчас заметил люнебургский полицейский вахмистр Грабовский, он узнал бы в юноше взломщика, задержанного им как-то на месте преступления. Тогда Грабовский не только не смог доставить молодого человека в полицию, но даже не успел его обыскать. Выхватив из кармана газовый пистолет, парень потребовал: «А ну-ка, приятель, быстренько снимай свою портупею с револьвером!» Грабовский повиновался, но грабитель все же выпустил с двухметрового расстояния газовый заряд прямо ему в лицо.
То же самое произошло с часовым бундесвера на посту у казармы Шарнхорст. Пытаясь задержать молодого человека, выходившего из здания, солдат не только получил порцию газа, но и лишился скорострельной винтовки. А неизвестный скрылся. Случилось это 22 января — за пять дней до пожара в Вискуленхофе.
Полиция не усмотрела связи между этими происшествиями и поджогами, хотя было известно, что перед некоторыми пожарами преступник, взломав помещение, совершал кражи. Так, на Малом вокзале Солтау были украдены наличные деньги и другие вещи. Никаких выводов из этого факта не сделали.
Расследование пожаров не продвигалось. Решили включить в розыск все случаи мелких нераскрытых поджогов в окрестностях Люнебурга.
Например, происшедший 8 июля 1958 г. поджог дома пастора Раутенберга: кража наличных денег и разных мелочей.
Или событие от 14 декабря 1959 г., случившееся в лавке Шторка по торговле подержанными вещами, когда, прежде чем поджечь ворох макулатуры в служебном помещении, грабитель предпринял неудавшуюся попытку взломать несгораемый шкаф.
5 февраля 1960 г., девять дней спустя после пожара в Вискуленхофе, взломщик нагрянул в один автомагазин, но здание не поджег. Незначительное происшествие. Однако оставленная преступником напечатанная на машинке записка с орфографическими ошибками — «Бальшое спасибо. Огнинный дьявол» — позволила связать этот случай с большими пожарами.
Обратив внимание на орфографические ошибки, криминалисты предположили, что речь идет либо о преступнике-подражателе, либо о злоумышленнике-шутнике, который хочет навести полицию на ложный след. Ни одну из версий нельзя было отбросить. Известны многие скандальные деяния, становившиеся заразительным примером и порождавшие новые преступления. Гангстер, превращенный падкой на сенсации прессой в популярного героя, всегда находил себе подражателей. В любом случае, эта версия требовала исследования.
До 8 декабря 1960 г. специальная комиссия Б ни на шаг не продвинулась в розыске. Городским властям казалось, что расследование слишком затянулось. Всерьез обсуждался вопрос о том, какие финансовые средства может выделить городская казна для привлечения к делу ясновидца.
На помощь пришел случай. Маленький мальчик, играя в садовом домике своих родителей, нашел «пулемет». Его отец, разбиравшийся в военной технике, сразу же узнал по неоднократно публиковавшейся в прессе фотографии украденную в казарме Шарнхорст скорострельную винтовку.
Что делать? Бежать в полицию? Хлопот не оберешься. Оставить все как есть — могут быть неприятности. Не находя ответа, он обсуждал с коллегой все «за» и «против». Приятель, предложив свои услуги, пошел в ближайший полицейский участок. Там он объяснил, что его невиновный и не знающий как поступить сослуживец нашел в своем садовом домике принадлежащую бундесверу винтовку. Это сообщение полицейские передали дальше.
Во время обыска в садовом домике на Люнерштрассе особая полицейская группа обнаружила не только похищенную скорострельную винтовку, но и большое количество краденого, в том числе и с мест пожаров. К делу моментально подключилась специальная комиссия.
В садовом домике жил 19-летний подсобный рабочий Герберт Радвмахер, сводный брат мальчика, нашедшего винтовку. Он отсутствовал, и его местопребывание было неизвестно. Итак, найден след «Огненного дьявола»? Но никто не отваживался в это поверить. Все же за садовым домиком установили наблюдение.
Но Радемахер не показывался. Позже выяснилось, что его успела предупредить сестра Инге, и он сбежал. Однако намерение поступить в Иностранный легион, то есть последовать примеру многих заметавших следы преступников, не осуществилось.
Побег Радемахера закончился уже у Келя на Рейне. Вместо того, чтобы пересечь границу на поезде, он вышел в Келе «попрощаться с отцом Рейном». А при переходе границы вел себя так скованно и неуверенно, что пограничники почувствовали неладное и задержали его.
9 февраля, через 24 часа после побега Радемахера, сотрудники специальной комиссии Б приехали за ним в Кель. Радемахер не пытался изворачиваться и отрицать свои преступления. Еще в поезде по пути в Люнебург он полностью признал свою вину. Попутно Радемахер покаялся еще в дюжине преступлений, в которых уголовный розыск и не собирался его обвинять.
Будучи хвастливым и ограниченным человеком, он легко попался на удочку сотрудников полиции, беседовавших с ним «доверительно», с лицемерным восхищением. Казалось, что ему доставляет удовольствие доказывать сомневающимся следователям, какой он чертовски ловкий парень. По мнению уголовной полиции, некоторые взломы невозможно было совершить в одиночку, предполагали участие двух преступников. Радемахер опроверг приведенные аргументы.
Этот 19-летний преступник вовсе не соответствовал представлениям полиции, прессы и населения об «Огненном дьяволе». Он был ограниченным и довольно безразличным типом, и даже не подозревал об историческом характере и ценности подвигавшихся им зданий.
