При расследовании убийств ужасные подробности всегда всплывали благодаря вещественным доказательствам и показаниям случайных свидетелей. Однако техника сохранения звука позволила мертвым самолично свидетельствовать о своей жуткой участи…»
Когда Брейди спросили, зачем ему понадобилось сохранить магнитофонную запись, он цинично ответил: «Потому что это было необычно».
Вызывающее поведение этого монстра возмутило всех присутствующих в зале судебного заседания, но еще больший гнев обрушился на Майру Хиндли. Мужчину, подобного Брейди, массовое сознание еще могло попытаться постичь.
История криминалистики полна самых чудовищных преступлений, и мы как-то привыкли к тому, что самыми отъявленными грабителями, извращенцами, убийцами обычно оказывались мужчины. Образ женщины общественная мораль всегда связывала с материнством, добротой, воспитанием детей. Как эта молодая особа могла скатиться в такую бездну?
Негодование публики усугубилось тем, что Майра Хиндли так и не пожелала раскаяться в содеянном. На все обвинения, выдвинутые в ее адрес, преступница упрямо отвечала: «Невиновна».
6 мая 1966 г. подсудимые были признаны виновными в убийстве Эдварда Эванса и Лесли Дауни. Кроме того, Брейди был признан виновным и в смерти Джона Килбрайда. Хиндли проходила по этому делу как соучастница. Иэн Брейди был заключен в тюрьму пожизненно по обвинению в трех убийствах, Майра Хиндли — за убийство Дауни и Эванса и соучастие в убийстве Килбрайда.
Их посадили в разные тюрьмы. Любовники-убийцы больше Никогда не видели друг друга.
Мрачная сага о «болотных убийцах» могла бы на этом закончиться, но так и осталось нераскрытым исчезновение еще двух маленьких жительниц Манчестера — Полины Рид и Кейт Беннет. Полицейские, которые расследовали это дело, нутром чувствовали, что два монстра, уже сидящие в тюремных камерах, имеют отношение и к этому преступлению. Но не было ни фотографий, ни магнитофонных записей, никаких веских улик, подтверждающих эту версию.
С годами дело, когда-то взбудоражившее всю Англию, почти забылось. Майра попыталась совершить побег из тюрьмы, но потерпела неудачу. Тогда нераскаявшаяся преступница затеяла переписку с реформатором тюремной системы лордом Лонгфордом, который поверил, что Майра Хиндли исправилась и заслуживает прощения.
А Брейди тем временем все больше погружался в омут страшного безумия, пока в ноябре 1985 г. не был наконец переведен в усиленно охраняемую психиатрическую больницу.
Когда Брейди услышал о попытках его сообщницы выйти на свободу, он нарушил молчание. Он сообщил, что Майра может пролить свет на тайну исчезновения Рид и Беннет. 15 декабря 1986 г. Майра Хиндли была возвращена в камеру тюрьмы «Садлворт Мур». Ее вновь повезли на места преступлений.
Двадцать лет прошло со времени тех ужасных событий, и память убийцы, возможно, померкла из-за гнусности содеянного. Майра не смогла точно указать места захоронения еще одной жертвы. Но полиция продолжала поиск, и в июне следующего года останки Полины Рид были найдены.
Признание Майры в убийстве Рид и Беннет уничтожило всякую надежду на то, что она когда-либо будет освобождена. Преступнице оставалось только ждать смерти в тюремной камере.
Маловероятно, что какой-либо высокопоставленный чиновник, не говоря уже о главе государства, пожелал бы приобрести сомнительную славу человека, который санкционировал прощение убийцы.
Тем временем ее бывший сообщник продолжал деградировать. Объявленный психически больным, Брейди отправил на радиостанцию «Би-би-си» письмо, в котором сообщалось о нескольких до сих пор не раскрытых убийствах. Преступник, в частности, назвал мужчину, убитого в Манчестере, женщину, утопленную в канале, и двух человек, застреленных в Шотландия? Полиция начала расследование этих преступлений, но пока не найдены доказательства причастности к ним Брейди и Хиндли.
Жертвами злодеяний этой парочки оказались и родители убитых детей. Миссис Энн Уэст, мать Лесли, до сих пор решительно настаивает на том, чтобы Хиндли навсегда осталась за решеткой. В 25-ю годовщину смерти дочери она написала британскому министру внутренних дел: «Хотя с тех пор, как эти исчадия ада были посажены в тюрьму, выросло новое поколение, время не развеяло ужаса их преступлений. Я умоляю вас оставаться глухим к призывам тех, кто готов освободить убийц, руководствуясь состраданием. Эти монстры, которые убивали ради извращенного удовольствия и были безжалостны, не могут находиться среди людей».
«ТЕБЕ, МАЛЮТКА, ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ!»
Увидев в доме двоих незнакомых людей, один из которых представился следователем прокуратуры, а другой — медэкспертом, Лидия Рысакова почувствовала, как моментально одервенели ноги, а в голове зашумело, словно она натощак опрокинула стакан водки. Женщина сразу поняла, зачем появились в их доме эти люди…
…Родители Рысаковой были очень рады, когда дочь поступила в один из могилевских институтов. Правда, отправляя ее на учебу в дальний город (живут они в другой области), наказывали:
— Смотри, Лидочка, будь поосторожней с парнями. Им одно на уме: выпить да переспать с женщиной.
— Не волнуйся, папочка, со мной будет все в порядке!
Стоило, однако, малолетнему чаду оказаться без родительской опеки, как все обещания были забыты. Какая там учеба, когда рядом столько развлечений. Короче говоря, отчислили Лидочку из института за «неуды».
— Ничего, поступлю в школу бухгалтеров, — успокаивала дочь опечаленных отца и мать.
В школе у Лидии учебные дела шли нормально. Но, помимо этого, ей, молодой, здоровой, хотелось быть еще и чьей-то возлюбленной, слышать от молодого мужчины ласковые, нежные слова. И он появился. Красивый, статный. Как и следовало ожидать, были встречи под луной, и объяснения в любви, и поцелуи…
— Что-то ты, дочурка, полненькой стала… Никак ребеночка ждешь? — как-то осторожно поинтересовалась мать у Лиды, когда она в преддверии весны приехала домой заметно потолстевшей и чем-то озабоченной.
И отец заметил: никак дочь в положении.
— Да что вы, есть больше стала, вот и поправилась, — обманула их Лидочка. Занятия в школе закончились. Рысаковы ждали возвращения дочери с дипломом бухгалтера. Но шли дни, а Лидочка не появлялась на пороге отчего дома. Может, рассуждали родители, работу себе подыскивает. Но, как потом узнают, дочери в это время было не до работы.
В мае Лидочке пришло время рожать. Когда уже стало совсем невмоготу, решила пойти в поликлинику, но родовые схватки начались еще по дороге. Незнакомые люди вызвали «скорую помощь», которая доставила ее в одно из родильных отделений города.
— Девочка, смотри, какая она у тебя красивая, — сказал ей врач, принимавший роды.
Но Лиду его слова не обрадовали. Ей хотелось выть от горя. Свидание с рожденной дочкой пугало, потому что появление на свет живой малютки было нежеланным. Первая мысль — отказаться от дочери. Но чтобы документально оформить эту процедуру, нужен был паспорт. Его у Рысаковой в больнице не оказалось.
— Да не торопись ты, потом ведь каяться еще будешь, — советовали молодой маме врачи и медсестры. — Хочешь, сами переговорим с твоими родителями?
Но Лида ничего и никого не хотела слушать. Ее выписывающихся соседок по палате встречали мужья, родные и близкие с букетами цветов и улыбками на лицах. Лидочка вышла из родильного дома одна с маленьким, завернутым в пеленки посапывающим и почмокивающим розовым комочком. За воротами молодая мама впала в полное отчаяние.
Куда податься с младенцем? Поехать к родителям? Мать, может быть, и войдет в ее положение и даже, как женщина, простит. А отец? Как ей, Лидии, после случившегося смотреть в глаза родителям,
