Дети собирали причудливые кораллики, и только Тому никак не удавалось их поднять: пудель набрасывался лапами на зёрнышки, и они тут же проваливались в песок, а он мотал головой и чихал для пущей важности.
Дети наклонившись собирали кораллы, и тут Антонио тихо, как бы невзначай, сказал:
- А у меня есть аккордеон.
Джанджи так и сел от удивления, а Том принялся громко лаять. Антонио, не поднимая головы, посмотрел снизу вверх на Джанджи такими сияющими глазами, что малышу захотелось его обнять, но он не решился это сделать, ведь Антонио почти взрослый.
- Так и передай Тури: теперь у меня есть аккордеон, - сказал Антонио.
Джанджи кивнул головой и улыбнулся.
Дети сняли с себя трусы, дырявые майки и бросились в воду, в тёплую, освежающую воду, какая обычно бывает в час заката. Только Том ничего с себя не снял, потому что чёрная мохнатая шубка была плотно приклеена к нему с того самого момента, как он родился, и останется приклеенной до самой смерти. Разве это не подходящий предлог увильнуть от купанья?
Пудель в нерешительности бегал взад и вперёд по пляжу и лаял изо всех сил. Джанджи голышом вылез из воды и бросился к Тому. Он насильно втащил его в море и подтолкнул.
Том послушно поплыл: ведь иногда приходится делать вещи, которые совсем не по душе! Потом он повернул назад, не обращая внимания на оклики Джанджи и остальных ребят; теперь пёс успокоился, совесть его была чиста: он выполнил свой долг.
На берегу Том, отяжелевший от воды, почти не мог двигаться. Он энергично встряхнулся, обрызгав пляж на два метра в окружности, а затем принялся кататься на сухих водорослях и вскоре превратился в какое-то подобие африканского идола, утыканного соломой, перьями листьями и стеблями.
Но тут на пляж хлынула другая ватага ребятишек, проникших с площади через тот же самый узкий проход. Они орали, валялись на водорослях пуще Тома, подбрасывали вверх трусы и майки, оставленные на берегу Антонио, Джанджи и Карчофо, угрожали утащить передник Розалии. Девочка, сама не своя от злости, в сопровождении трёх мальчишек, моментально поплыла к берегу.
Тем временем Том, забыв обо всех и обо всём на свете, тёрся о камни, чтобы стряхнуть с себя водоросли; он делал это с таким же усердием, с каким раньше утыкал ими свою чёрную шубку.
Ребята вылезли из воды и кинулись на разбойников. Произошла крупная потасовка. Спустя несколько минут Карчофо, Джанджи и Антонио оказались победителями. В этом им помогла Розалия - она кусала, царапала и неистово лупила врагов.
Агрессоры пустились наутёк. Они исчезли в мгновение ока, отпустив на ходу по адресу победителей немало едких шуток и угроз.
Но с поля боя исчез Том.
Джанджи искал своего друга повсюду. Как только ни звал он его, какие клички и имена ни придумывал, как ни свистел, - всё было бесполезно.
Малыш не на шутку испугался. Испугались и остальные ребята.
Все вместе они устремились на поиски собаки. Дети осмотрели на пляже каждый уголок. Они перевёртывали сохнувшие лодки, заглядывали за каменные глыбы, но Тома нигде не было.
Джанджи заплакал так, что казалось, душа рвётся у него на куски и выходит наружу вместе со слезами.
- Том! Том! - шептал он чуть слышно и чертил пальцем на песке какие-то замысловатые фигурки, которые ровно ничего не означали.
- Мы во что бы то ни стало должны найти Тома, - заявил Антонио.
Дети смотрели на Джанджи, не решаясь к нему подойти.
- Вставай! - сказала, наконец, Розалия и взяла за руку малыша. - Пойдём к Тури!
Джанджи послушался. Одно имя «Тури» вселило в него надежду. Только благодаря ему снова мог появиться Том в чёрной мохнатой шубке, с холодным носом и дрожащим хвостиком.
Дети пересекли площадь, поднялись в гору и направились к запылённой изгороди, окружавшей садик Тури.
Тури сидел у порога своей лачуги, что-то мастерил из соломы и насвистывал.
Если бы молодой человек умел записывать музыку, красивый мотив, который он насвистывал, мог бы сохраниться надолго, но он не знал, как это делается, а потому, когда работа подошла к концу, звуки растворились в воздухе и исчезли.
Ещё издали увидев ребятишек, Тури понял: случилось что-то неладное.
- Тури! - окликнул юношу Антонио, подходя к самому дому. Мальчуган держал руки в карманах и лишь головой кивнул на Джанджи, который шёл позади всех, словно прячась за спины товарищей. Всегда бывает немного стыдно своего горя и не хочется его показывать, особенно перед теми, кого очень любишь.
- Джанджи! - подозвал малыша Тури, поднял его и усадил к себе на колени.
Ребёнок опустил голову.
- Том исчез!
- Том потерялся!
- Пропал Том! Его никак не найти!
- Куда же он подевался? - кричали дети наперебой. Они не могли молча переносить постигшее их горе.
- Том исчез? Как это произошло? - спросил Тури.
Ему рассказали. Вернее, рассказал Антонио, в то время как остальные старательно следили за тем, чтобы он чего-нибудь не упустил.
- Ну ладно, мы достанем другую собаку, - сказал Тури, внимательно выслушав рассказ Антонио.
У Джанджи дрожь прошла по всему телу. Тури почувствовал это. Малыш, конечно, прав. Том есть Том, и никакая другая собака не может его заменить.
- Ну, хорошо, тогда мы найдём Тома, - поправился Тури - Не волнуйтесь, ребята, и ты, Джанджи, успокойся. А кто был на пляже?
- Раффаэле, Чиччо, Нино, - ответил Антонио.
- И Мантеллина, - выпалил Карчофо.
- Как ты сказал? Мантеллина?[1] - удивился Тури.
- Да, Мантеллина; его так зовут.
- Аугусто ди Калашибетта, - уточнил Антонио.
Аугусто ди Калашибетта звали Мантеллиной, потому что у него не было никакой одежды, кроме старого серовато-зелёного плаща - мантелло, сохранившегося, по-видимому, с тех пор, когда отец его служил солдатом.
Родители Мантеллины, люди очень бедные, недавно приехали в эти места оттуда, где жилось ещё хуже.
Аугусто ди Калашибетта, по прозвищу Мантеллина, бледный худощавый мальчуган с впалыми щеками и глубокими злыми глазами, всегда ходил невероятно грязный и оборванный.
- Мантеллина плохой мальчишка, - заявил Карчофо, - Это он, должно быть, украл собаку.
- А ты разве хороший?! - воскликнул Тури. - Если дразнишь его Мантеллиной, - может быть, он украл Тома вам назло.
- Но все его так зовут, - ответил Джузеппанджело Барони. - Меня же вот зовут Карчофо.
- Да, но ведь его прозвище обидное: у мальчика действительно нет больше ничего - ни штанов, ни майки.
Карчофо молчал, а Тури подумал: «Хоть бы не искалечили бедную собаку!»
- Мы найдём Тома, вот увидите! - решительно произнёс молодой человек. - Будьте спокойны!
У Джанджи снова появилась надежда. Тури наверняка найдёт Тома. Тури всегда помогал мальчику, когда на душе у него было тяжело, и Джанджи верил своему взрослому другу.
- У Антонио есть аккордеон, - прошептал малыш, заранее предвкушая, какую огромную радость он доставит Тури.
Юноша действительно обрадовался. Он взглянул на Антонио, а тот покраснел, словно захваченный на месте преступления.
