Мигел чувствовал, как удары отдаются в кончиках пальцев.
Он подкрался к борту шлюпки, и один из кормовых гребцов шепнул ему:
– Глядите не свалитесь. Если свалитесь в воду в этом месте, никто вас больше не увидит.
Зе Мигел не стал отвечать из осторожности, чтобы гребец не заметил, что язык его не слушается. Он был уверен, что, заговорив, наверняка выдаст свое состояние. В этот момент все было поставлено на карту. Когда он увидел, что выбора нет, он положил руку на револьвер и встал перед старшим. Оба смерили друг друга взглядами, уже привыкшими к темноте.
Зе Мигел шумно высморкался, втайне испытывая свой голос. Теперь он был уверен, что может им пользоваться, и тогда быстрым прыжком он отпрыгнул за спину старшого.
– Выводи на середину реки, Баркасик!
– Прилив низкий, можем застрять.
– Выводи. Низкий он там или высокий, а груз – мой.
– А лодка моя.
– Больно много знаешь. Выводи и давай к середине. Понял?
– Если застрянем, пограничники сцапают нас, как шалых воробышков. Угодим в ловушку.
– Меня живьем не возьмут, черт побери! Когда
– Я хожу на такие дела десять лет и собираюсь проходить еще десять.
– А я начал пару месяцев назад и хочу кончить по-быстрому. У меня шесть пуль в револьвере, да еще две полные обоймы. Для себя мне двух довольно; остальных хватит для патрульных или для тех, кто со мною свяжется.
– Если будет на то воля божья, они не понадобятся! – сказал Баркасик после долгого молчания.
– Оно бы хорошо, да паленым попахивает, ясно тебе?
– Со мной неудач не бывает, можете убрать оружие.
– Ты не бойся, Баркасик. Оно стреляет, только когда я пальцем нажму, но, уж когда нажму, шесть пуль выпустит одну за другой. Прямо как пулемет, черт побери!
Рукоятка руля скрипит под тяжестью старшого, упершегося босыми ножищами в борт шлюпки. Прилив достиг наивысшего уровня, и это помогает гребцам, шлюпка пошла быстрее, а может, гребцы почувствовали себя увереннее, выйдя из Тежо. Два часа утра; луна не показывается.
– Далеко еще? – спрашивает старшой, не поворачивая головы.
– Да нет… За мостом Порто-Алто, немного повыше.
– А машины у вас наготове, чтобы мы разгрузились побыстрей?
– У меня всегда всё в полном порядочке.
– Не знаю: мы работаем вместе в первый раз.
– И надеюсь, что не в последний.
Зе Мигел протягивает старшому бутылку водки, трижды дотронувшись до его плеча стволом револьвера, чтобы тот лишний раз почувствовал, что он ему не доверяет. Баркасик отпивает два больших глотка и передает бутылку первому гребцу по левому борту.
– Вы, хозяин, парень что надо, но уж больно недоверчивы.
– Знак, что я встревожен.
– Чем это?!
– Боюсь себя самого, и только. Иногда начинаю раньше времени.
– В таких делах хладнокровие нужно, хозяин Зе.
– Нужно-то нужно. Да я предпочитаю начать раньше времени, чем кончить позже, чем надо. Кто вовремя не поспевает, тот в дерьме застревает.
Они шепчут друг другу на ухо, в странной интимности. Секретничают, как влюбленная парочка или двое друзей, еле внятно, приглушив голоса, чтобы никто не расслышал.
Растительность по берегам колышется от порывов палмелонца; иногда плывущим становится страшно, словно из ветвей и трав доносятся угрожающие выкрики.
Теперь, может быть, станет понятно, почему в баре Зе Мигела охватил приступ злобной ярости. Виски в его представлении связывается с риском, опасностью, страхом, это напиток, с которым он имел дело в тревожные ночи, грозящие гибелью.
Когда ящики были выгружены, Зе Мигел договорился со старшим встретиться на берегу в Беато.
– Завтра, как свечереет. Хочу отблагодарить тебя и договориться о новом дельце. Работаем исполу, идет?!
Когда они сошлись вдвоем на пустынном берегу близ Беато, оба пустили в ход и кулаки, и ноги. Зе Мигел схлопотал больше, чем выдал, но зато руки потешил и обзавелся верным другом на весь остаток жизни. Баркасик был бы не прочь схватиться врукопашную: если бы он подмял Зе Мигела под себя, он бы от него мокрое место оставил, Зе Мигел и сейчас так думает. Но Зе Мигел не дался, бился на расстоянии, легко отскакивая и нанося удары головой и ногами. Хуже всего были пять затрещин старшого, расквасивших противнику всю физиономию; но и Зе Мигел в долгу не остался, дважды двинул старшого в скулы, так что у того тоже всё лицо распухло. Поквитались, одним словом.
