Странствия шамана

Да, и это еще одна неразрешенная загадка...

Мне и раньше приходилось бывать на разных вул­канах. Спускаясь в кратер Везувия, бродя по мертвы улочкам Геркуланиума и Помпеи, я не переставал ду­мать: «Почему так происходит? Что или кто такие вул­ каны? Откуда их мощь? Друзья они нам или враги?. Почему люди, живущие в горных районах, значитель­но чище нравственнее, добрее, честнее, порядочнее и

гораздо крепче физически, если учесть здоровье, дол­голетие, деторождаемость, чем жители низин? Почему медведи после зимней спячки идут к подножию вулка­нов и едят почву, чтобы „привести себя в форму', ва­ляясь в гигантских размеров траве, вырастающей в та­ких местах? Почему геологи и вулканологи отмечают свою повышенную работоспособность, прилив физи­ческих сил, улучшение настроения, нормализацию ар­териального давления при работе на склонах вулка­нов? Почему благородные лососевые рыбы тысячи ки­лометров пробиваются вверх по бурным камчатским рекам, чтобы отметать икру у подножия огнедышащих гор?»

Камчатка — уникальнейший регион планеты. Почти под прямым углом здесь стыкуются две тектонические плиты земной коры и утыкаются друг в друга два са­мых глубоких в мире желоба: Курило- Камчатский и Алеутский.

Поэтому здесь самый активный на земле вулкани­ческий режим, высочайшая сейсмичность, все из­ вестные полезные ископаемые, разрушительные ме­теорологические явления, уникальные флора и фау­на. По разнообразию природных условий эти края не имеют аналогов в мире! Здесь активно бьется пульс нашей планеты, а вулканы систематически «сообща­ют» о состоянии подкорковых и даже мантийных глубин Земли.

Свыше 300 вулканов вытянулись грядой вдоль всего полуострова, и 30 из них являются действующими.

Наша экспедиция продвигалась с юга на север. Район вулкана Мутновский (3323 м) встретил низкой облачностью, сливающейся со сплошным туманом. От вешки до вешки по засыпанной снегом дороге мы до- брались наконец до местной достопримечательности — Мутновской геоэлектростанции, работающей на раска- ленном паре, бьющем из недр земли в любом месте, где ее тут ни просверлишь. Но наша цель сегодня — кратер вулкана Мутновский, знаменитого самыми мощны на Камчатке и в мире фумарольными полями.

Камчадалы считают, что в огнедышащих вулканах живут духи умерших людей. Они гостят там у духов вулканов, зовущихся гомулами. По ночам духи про- мышляют, летая в океан за китами. Нанизывая их по 5 —10 штук на пальцы, духи приносят китов в жерло вулканов, там варят и топят из них сало. Когда мест­ные старожилы поднимаются к кратерам, они обязательно надевают на лицо маску. Ведь гомулы могут запомнить, прилететь ночью в жилище, чтобы утащить к себе в вулкан.

Пять часов подъема по шлаковым осыпям, много- метровым нагромождениям застывшей лавы, полям фирна и льда.

Величественная картина открывается сверху. Об­рывистые стены окружают огромную, четырехкилометровую чашу-кальдеру. Слепящие на солнце поля фирна и рассеченные трещинами могучие ледники покрывают ее склоны, а в самом низу, под уступами обрывов, лежат четыре «сросшихся» кратера, каждый из которых имеет диаметр в 1,5—2 км и глубину до 600 метров.

 Пробиться к ним мы смогли только через глубокий каньон, образованный рекой, бегущей из-под ледника северного кратера, и обрушивающийся вниз стоме­тровым водопадом. Наконец выходим к знаменитому западному кратеру. Он бурлит и свистит всем своим огромным дном, где лежит загадочное и фантастическое царство фумарол.

 Фумаролы мутновского вулкана — это струи газа с температурой от 500 до 800 градусов, содержащие во­ди ной пар, сероводород, сернистый, углекислый и другие газы, которые под давлением и со страшным ревом реактивного двигателя вырываются из круглых Колодцев диаметром до двух метров, уносясь вертикально вверх. Некоторые из них выносят вулканиче-

скую серу, строя из нее вокруг себя ярко-желтые свер­кающие жерла-купола высотой до 2,5 м и диаметром до 5 м! По камням вокруг них текут кислотные реки, обогащенные железом и алюминием, цинком, свинцом, мышьяком, ртутью и оплавляющие подошвы на­ших ботинок. Огромными сказочными гроздьями ле­жат кристаллы самородной серы, а ее запах дурманит голову и дерет горло даже через маску, вызывая удуш­ливый кашель. А кругом опять вязкие, жирные и раз­ноцветные глины: синие, красные, зеленые, фиолето­вые, — будто смесь свежих красок на палитре худож­ника...

Проводник достал ключи и на кончике ледоруба протянул их в сторону бледно-желтой фумарольной струи. Ключи мгновенно вспыхнули мириадами осев­ших кристалликов серы и скоро стали ярко-желты» и пушистыми. Мы не решились повторять этот трюк чуть в стороне, у стены кратера, виднеется деревянный крест над могилой. Там покоится рука двадцати летнего студента Михаила Попова. Он только хотел поближе сфотографироваться у жерла фумароль. Тонкая корка отложений проломилась под парнем над полостью с концентрированной серной кислотой... Приятель едва успел ухватить студента за руку. Она и сохранилась: все остальное тело стало жидкостью.

Задыхаясь от газов и физической нагрузки, подни- маемся на трехсотметровый гребень следующего кратера. Глазам открывается удивительное зрелище. Крутые стены черного шлака убегают далеко вниз огромной воронкой, на дне которой лежит круглой полукилометровое ярко-зеленое озеро. Поверхность его слегка дымится и волнуется в полном безветрии

А с противоположной стороны над озером нависает громадное серо-голубое, изрезанное трещинами тело ползущего ледника.

Внезапно страшный грохот ударил в уши и заставил испуганно вздрогнуть. Огромный, величиной с много­этажный дом, кусок ледника откололся и на наших глазах рухнул в озеро, подняв тучи бирюзовых брызг. А дальше произошло что-то невероятное. Могучий айсберг вдруг задвигался по поверхности озера, слов­но таблетка шипучки тая на глазах... Жизнь его была окончена в несколько минут. Проводник объяснил, что внизу — царская водка — смесь соляной и азотной кислот.

Но самое невероятное ждало нас за гребнем последнего кратера. Там была так называемая активная во­ронка вулкана Мутновский. Еще на подлете к Камчат­ке мы видели из самолета километровый столб белого пара, поднимающийся из нее, а вот теперь собирались попытаться спуститься в эту воронку.

Страхуясь веревками от падения в кислотное озе­ро, мы сумели подняться на гребень активной ворон­ ки и замерли в напряжении. Ширина гребня между кратерами составляла не более 20 см, так что удержаться можно было, лишь сидя на нем верхом: одна нога над воронкой с кислотой, другая — над бездной с паром...

 Спуститься в кратер реально лишь в одном месте, Там, где ветер относил от стены белую пелену. Доверяться можно было только веревке: и большие и маленькие выступы под ногами грозили в любую ми­ нуту оторваться от массы пепла, к которой они приросли.

Давила боль между лопатками, а тело отяжелело от вдыхания воздуха, отравленного ядовитыми парами. Жажда с примесью серы во рту становилась все сильнее и сильнее...

Спустившись на 150—200 м, мы вдруг заметили в стороне, за волнами застывшей лавы, слабое фиолетовое свечение и темноватый дым. Подобравшись по-ближе, мы перегнулись за выступ...

Горячий жар ударил в лицо, а свет ослепил глаза. В нескольких десятках метров от нас скользил странный пылающий поток. Пунцовая жидкость текла из щели в стене кратера по слегка наклонному каналу шириной 3—4 м и затем исчезала в нескольких десятках метров ниже, плавно втягиваясь в багровую воронку. Жидкий огонь тек тихо, но его течение сопровождалось ровным, приглушенным и в то же время мощным и грозным шорохом. Золотой в своем истоке, поток лавы становился потом вишнево-красным, а за­ тем темно-пурпурным. Он подергивался легкой вуалью, а в конце своего пути покрывался темной потрескавшейся корочкой...

Я подобрал камень и бросил его в жидкую лаву. И вдруг, коснувшись поверхности потока, камень высоко подскочил, будто на батуте, и улетел в сторону. Это было невероятным, и мы попробовали трюк еще раз.