– Да ты посмотри на него, он похож на человека, которому нравится слушать, как гудит трансформатор, – не унимался Морган.
Морган похлопал себя по карманам, достал смятую пачку (все его пачки всегда были смятыми), вынул сигарету, задумчиво сунул ее в рот и сжал зубами кончик фильтра. Прикурить, как всегда забыл. Стерн, прекрасно зная привычки своего заместителя, не глядя, щелкнул у него под носом зажигалкой. Морган затянулся и, также не глядя, благодарно кивнул.
– Нет, он спятил. Там случилось что-то такое, что заставило его спятить. Я тебе точно говорю. И что значит «у него нет категории»? У них у всех есть категория. Он просто не смог ее определить. А, скорее всего, просто не успел.
– Может быть, ты и прав. Я должен поговорить с ним.
Стерн вышел из комнаты, оставив Моргана пускать дым в одностороннее стекло.
Через несколько мгновений Морган увидел своего шефа, входящим в комнату к Охотнику.
Стерн сел напротив Хуча, соображая, с чего начать. Охотник с сожалением отложил в сторону комикс, в котором Робот Чук лихо и весело расправлялся с кроликом-мутантом Соргом, пытавшимся превратить всех жителей Земли в овощи.
– Вы думаете, что я спятил? – спросил он Стерна.
– Нет, Хуч, я думаю, что ты что-то скрываешь. Прошли те времена, когда у Охотников был кодекс чести и дичь не могла их перекупить ни при каких обстоятельствах.
– Одно обстоятельство было. Если Охотник узнавал, что заказчик планирует зачистить его после операции, то он становился свободным ото всех обязательств.
Хуч улыбнулся. Беззлобно и обезоруживающе.
– Я хочу завязать, Стерн. Нервы ни к черту. Наверное, я действительно спятил.
Стерн снова потер подбородок.
– Я тебя понимаю. Это очень легко – сказать: я спятил, я ухожу. Мы заказали тебе Смита, и ты обязан выполнить заказ. У нас контракт.
Улыбка занимала уже все лицо Охотника.
– Да плевать я хотел на ваш контракт. Можешь забрать аванс и отдать его Боргу.
Стерн помрачнел. Брови поползли навстречу друг другу, как дуэлянты после команды «Сходитесь!»
– Ты не спятил, Хуч.
– Что ты от меня хочешь? Погиб мой человек. Он просто швырнул его с десятого этажа. Сначала мы соскребали его мозги с асфальта, потом переписывали информацию на чашках контроля. На это ушел весь твой аванс. Я такого никогда не видел, Стерн. Никогда!
– Какая у него категория?
Хуч устало вздохнул:
– Я тебе уже говорил: нет у него категории.
– Так не бывает. Что он сделал?
– Остановил пулю.
По лицу Хуча пробежала отвратительная судорога. Все его тело мгновенно перекосило, как во время приступа эпилепсии, затем он снова расслабился. Стерн изумленно вздрогнул.
– Что?! Ты бредишь?
– Вы правы, я спятил, – Хуч снова улыбнулся.
Стерн встал и стал прохаживаться вдоль стола.
– Это невозможно, – сказал он сам себе, – это просто невозможно.
Его размышления прервало короткое звяканье. Стерн оглянулся и посмотрел на улыбающегося Хуча, потом его взгляд упал на стол. На столе медленно вращалась пуля. Ее мутное отражение крутилось вслед за ней в глубине полировки.
– Что это?
– Это? Это пуля. Та самая пуля, которой я хотел прострелить ему ногу. На всякий случай, чтобы не было проблем. А проблемы я почувствовал сразу, как только выяснилось, что Смита нет дома. Сначала я подумал, что его предупредили…
Стерн, не слушая, осторожно, словно боясь обжечься, взял пулю и поднес ее к глазам. Целехонькая.
– Ты уверен, что это та самая пуля? Ты уверен, что вообще стрелял? Это не могла быть галлюцинация? Восьмые обладают мощными гипнотическими способностями. Может, он Восьмой?
Охотник иронично оглядел Стерна:
– По-моему, это ты спятил, Стерн. То, что у тебя в руке, похоже на галлюцинацию?
Стерн тупо посмотрел на пулю.
– Твой пистолет, Хуч.
Охотник откинул полу пиджака, вынул из кобуры длинноствольный пистолет и небрежно положил его на стол. Раздался тяжелый, глухой, угрожающий стук. Стерн кивнул невидимому за односторонним стеклом Моргану. Морган тут же вошел в комнату.
