Коптер Охотников приземлился на специальной площадке международного аэропорта Шандола. Было раннее утро. Коптеры, выстроившиеся на площадке, тонули в сером тумане. Солнце никак не могло пробиться сквозь облака. День начинался несколько мрачновато.
Хуч взял с собой восемь человек. Сейчас они сидели в небольшом кафе на территории аэровокзала и получали последний инструктаж.
– В цирк со мной пойдет Лаймон. Остальные на подстраховке и зачистке. Восьмая категория – это серьезно. Мы опять точно не знаем, что он умеет. Но, слава Богу, не Девятый. Действовать строго по моему приказу. Если я по каким-либо причинам выйду из строя, старшим автоматически становится Лаймон. Если и он выйдет из игры, немедленно возвращаться на базу.
Хуч разложил перед собой карту Центральной площади Шандола, где обычно проводились городские праздники. В настоящее время на площади стоял шатер шапито, в котором работал Урмас Дагг.
– Раст и Мол, вы займете позиции на крышах вот этих домов и будете выполнять роль снайперов. Если только Дагг появится – стреляйте. Сонни, ты займешься чашкой контроля. Она здесь одна. Вот она. Качински, Сомерс и Батт занимаются случайными свидетелями. Все ясно?
Ответа не последовало. Они свою работу знали.
– Сейчас шесть утра. Нужно закончить к шести тридцати. В крайнем случае, к семи.
Охотники поднялись и зашагали к круглосуточному прокату аэромобилей. Через пять минут они припарковались на Центральной площади Шандола и начали занимать позиции. Хуч и Лаймон зашли в Шапито.
Никаких препятствий не возникло. Сторож дрых на раскладном стуле, как будто решил отоспаться на всю оставшуюся жизнь. Лаймон достал электронную отмычку и открыл дверь. В нос ударил запах навоза и опилок. Они миновали небольшой проход под трибунами и оказались на манеже. Несмотря на ранний час, репетиция была в самом разгаре. По кругу скакала унылая лошадь неопределенного серого цвета. Скакала она так, будто ее на этом зациклило. На спине у лошади со скорбным видом стояла обезьянка в красной юбочке. Периодически по ходу движения из-под купола стремительно опускались горящие кольца. Лошадь наклоняла голову, обезьянка прыгала сквозь кольцо и снова оказывалась на спине лошади. В центре арены бесновались клубы разноцветного газа. Сложная система поддува формировала из клубов фантастические фигуры. За этим процессом скептически наблюдал тучный человек с жабьим лицом. На нем был надет старый засаленный халат.
– Ну как? – крикнул ему откуда-то сверху тощий всклокоченный мужчина неопределенного возраста, живое пособие по желудочным заболеваниям.
– Честно? Херня! Может, попробуешь что-нибудь более реалистичное?
– Герр Сутер, вы забываете, что еще будет подсветка и лазеры.
– Я ничего не забываю. Но мог бы ты слепить что-нибудь узнаваемое?
Тощий человек засуетился. Чувствовалось, что с реализмом у него не все в порядке.
– Конечно, смогу, – заверил он Герра Сутера.
Сообразив, что засаленный халат, скорее всего, директор цирка, Хуч и Лаймон направились прямо к нему.
– Неплохо смотрелось бы извержение вулкана, – сказал Хуч, протягивая ему руку.
– Тобиаш! – заорал Сутер, не обращая внимания на протянутую руку. На верхотуре, там, где обычно располагается оркестр, снова показалась всклокоченная голова. – Извержение вулкана сможешь?
– Я как раз об этом подумал. Последний день Помпеи.
– Ну вот, наконец-то начал соображать. Чем могу быть полезен, господа?
Теперь он пожал руку Хучу и кивнул Лаймону.
– Мы ищем Урмаса Дагга.
Сутер вздохнул. Видимо, Урмас Дагг вызывал у него неприятные ассоциации.
– Он у себя. А зачем он вам, собственно, понадобился?
– У нас есть к нему предложение.
– Предложение… – в голосе Сутера звучало сомнение. – Хочу вас сразу предупредить, мистер Дагг весьма неприятная личность. Я бы давно с ним расстался, но дети от него просто в восторге.
– А чем вам не нравится Дагг? Дело в том, что мы хотим предложить ему работу, поэтому хотелось бы узнать, с кем нам предстоит иметь дело.
– Работу? Боюсь, вас ждет разочарование. Этот человек как раз работать и не любит.
Раздался жуткий визг. Обезьянка не очень удачно прыгнула сквозь кольцо, и теперь на ее коричневой шерстке плясали язычки пламени. К ней подбежал дрессировщик и окатил ее водой из ведра. Сутер не обратил на происходящее ни малейшего внимания.
– Каждый раз перед выходом на арену он впадает в депрессию и закатывает жуткие скандалы. Все нервы мне вымотал. Как будто у меня других проблем нет.
В центре арены из клубов газа медленно формировался вулкан.
– Ну это не проблема. Мы умеем заставлять работать.
– Вы тоже из цирка?
– Нет. Хотя элементы цирка в нашей профессии присутствуют.
