Они даже внедрили на Землю свои диалекты и алфавит. Не напрасно клоны толланской ветви считали, что эти знания – божественного происхождения.
Самарин вспомнил Сигизмунда Трэша и его неизменные сигары. Элизу Беккер, заставлявшую его бить током своего двойника.
Такими и должны быть Боги. Равнодушными.
Они создали целый мир. Мир, который нужен для забавы. Баскетболисты, певцы, солдаты. Новые виды животных. Модель для сборки. Гигантский паззл.
Самарин не хотел слушать дальше. Он был зол. Клоны склонны к агрессии.
Самарин закрыл ящик, сунул его за пазуху и направился к двери. Он решил выяснить все до конца, до самых неприятных подробностей. Как смертельно больной, который знает, что умрет, но все равно требует от врачей документальных доказательств. Именно так агонизирует надежда.
Сверхпрыжок оказался злой шуткой. Там, на земле, напыщенные политиканы искренне полагали, что они – хозяева жизни. А на самом деле барахтались на дне пробирки-мутанта в заштатной лаборатории.
Никогда нельзя открывать черные ящики. Никогда. Нужно издать специальный указ, запрещающий прикасаться к черным ящикам. Пусть все будет так, как оно есть. Знания умножают печали.
Он вышел из здания и сощурился от беспечного дневного солнца. По улице бежал белый слон. За ним, страшно ругаясь, урканец-погонщик. Слон весело трубил и, шаля, опрокидывал рекламные тумбы. Прижавшись к стене дома, стояла перепуганная местная жительница. Ветер пытался заглянуть под фиолетовую вуаль на ее шляпке. На правой туфле отсутствовал каблук.
Самарин еще некоторое время смотрел по сторонам, а затем двинулся к штабу Сигизмунда Трэша. Он заставит его рассказать все.
Рядом притормозил зеленый «Бьюик» Ле Горша. Он не выглядел счастливым, хотя в последние несколько дней из капитанов стал генералом. Он молча, словно нехотя, кивнул Самарину. Тот также молча сел в машину.
Мимо мчались пестрые картинки разрушения. Почерневшие от копоти стены, рассыпанные апельсины, кукла с оторванной ногой, велосипедное колесо, какой-то ненатуральный в своей окоченелости труп, чей-то плащ, стремительно превращавшийся в тряпку. Город будто стал больше, словно разбухнув от нахлынувшего разнообразия.
Через три минуты они остановились у подъезда главпочтамта. Распахнутые настежь дубовые двери в недоверчивом изумлении взирали на вереницы людей, снующих в обоих направлениях. Ле Горш мгновенно исчез, подхваченный этим бурным потоком. Только на секунду вынырнула его седая голова и тут же исчезла. Гул голосов наталкивал на мысли о трансформаторной будке.
Трэш прятался от посетителей в задней комнате своего кабинета, наслаждаясь сигарой и кондиционером. Он посвежел и похудел за последние дни. Энергии у него, казалось, стало еще больше. Вокруг него даже чувствовалось свечение.
Как от той стены на реке.
– Почему ты тогда сказал: «Это – не Земля»?
…Самарин, как ты думаешь, какой нынче год на дворе?
У Самарина застучало в висках.
– 3060. Конец апреля.
– Кто тебе это сказал?
– Элиза Беккер во время тестирования. А потом вы сами поминали теорию относительности, пространственно-временной континиум… Получилось, что на Земле прошло тысяча лет с момента моего старта. Все выглядело логично… Значит, прошло гораздо больше времени? Но зачем было врать?
– Это – не Земля, Самарин.
Черный ящик мягко звякнул о журнальный столик, оставив тонкую царапину на полировке.
– Ну-ка, ну-ка.
Трэш умелым движением нацепил наушники на виски. Лицо его изумленно вытянулось. Он красноречиво взглянул на Самарина. Послушав еще немного, Трэш отложил ящик в сторону.
– Эту штуку можно круто продать. Такие вещи любят в Ароппе. Источников по ранней истории Аквилона практически не сохранилось. Часть из них в заброшенных архивах Карфагена. Но туда историков не пускают. Да, может, их и нет уже, этих архивов. Ты же видел, что там творится.
– Мы для вас – ферма?
– Не забывай, сынок, что мы дали вам жизнь. Ты никогда не задумывался, что история Толлана развивалась так быстро? Вы росли практически в идеальных условиях. Вам вовремя вбрасывались нужные знания. Надо сказать, что и Толлан многое значит для культуры Аквилона. Вы подарили нам замечательные вещи: баскетбол, прекрасные автомобили. Лучших боксеров мы выращиваем на Толлане…
– А зачем вам понадобился я?
– Корабль ВБС погиб…
– То, что мы считали кометой Рикса…
– Чем считали?
– Неважно.
Трэш, не спеша, очистил апельсин.
– Корабль погиб. Постоянный пост наблюдения ВБС на Толлане сообщил, что он попал в руки толланцев. Мне стало об этом известно. Точнее? моему агенту Эдварду Шуру. Мы знали, что ты полетишь на
