– В мрнастыре святой Клары всегда интересовались политикой. Это тоже своего рода традиция.
Сестра Тринита оторвала взгляд от шахматной доски и переместила на мать Изенгарду.
– И насколько далеко простираются эти интересы?
– Возможно, – сказала настоятельница, – в ближайшее время это будет зависеть от тебя.
Сестра Тринита сгорбилась и опустила голову.
– Вот оно что, – пробормотала она. – Так я и знала…
Мать Изенгарда встала и зашагала вдоль стены с книжными полками.
– Почему у тебя такой убитый вид?
– Требуется разьяснить?
– Я же не прошу тебя ни о чем плохом. Пойми, все свершится так или иначе, независимо от твоего вмешательства. Но здесь столкнулись силы разных политических группировок. И мы не можем действовать вслепую.
– Мы?
– Мы. Нам нужно знать, хотя бы приблизительно, дальнейшее развитие событий.
– Я не умею предвидеть будущее.
– Ты просто не хочешь.
– Возможно. Вообще-то между «не умею» и « не хочу» не существует особой разницы. Но здесь ты права. Я не хочу.
– Ты не хочешь использовать свой дар? Но сказано: «Зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме».
– А еще сказано : « И устыдятся прозорливцы, и посрамлены будут гадатели, и закроют уста свои, потому что не будет ответа от Бога».
– Это Ветхий Завет. А с приходом Истинного Слова многое, сказанное пророками древности, потеряло силу.
– Спаситель говорил : « Не думайте, что Я пришел нарушить Закон и пророков; – не нарушить пришел Я, но исполнить.
– Хочешь быть лучшей католичкой, чем папа Римский? – настоятельница повернулась к книжной полке. Отодвинула три тома сочинений святого Гонория Августодунского, книги Алана Лилльского и Исидора Севильского, проникла во второй ряд и выудила зажатые между «Церковной историей англов» и «Разумом души» Алкуина фолиант. – А это ты почитываешь?
Фолиант содержал в себе «Согласование Ветхого и Нового Заветов» и «Комментарии к Апокалипсису» Иоахима Флорского.
– Все пророчества! И, между прочим, к чтению добрым католикам не рекомандовано!
– Это шантаж? – тускло спросила сестра Тринита.
– Нет, это просьба. Я ведь и сама это читала. – Настоятельница постучала по корешку согнутым пальцем. – Но не смешно ли – я, именно я, прошу тебя применить твой Дар, хотя должна запрещать его!
– А я, именно я, служащая примером того, что обвинения, кои святая церковь предьявляет бегинкам, не всегда и не во всем беспочвенны, отказываюсь. Я не отрицаю, что Сила у меня есть. Однако тебе не приходилось видеть… последствий.
– Но я не склоняю тебя к дурному! Более того, я вообоще бы не стала тебя ни о чем просить, и даже водить с тобой знакомство, если бы не знала, что ты всегда использовала свой Дар только для добра.
Это, кажется, не утешило сестру Триниту, но удручило ее еще больше.
– Я никогда не ставила своей целью защищать добро, – сказала она. – Я просто время от времени мешаю людям убивать друг друга.
– Ну, и какая разница?
Молчание.
– Кроме того, возможно, ты сумеешь воспрепятствовать кровопролитию.
Молчание.
– Я просто прошу тебя встретиться с людьми, которых волнует будущее нашей провинции, и…
– Да сколько можно повторять – я не ясновидящая! Не пророчица! Да, мне случалось отыскивать среди людей убийц, черных колдунов и чародеек, но не с помощью Дара, а исключительно благодаря логике и собственным наблюдениям.
– Вот и сделай это. Может, твои наблюдения скажут тебе то, что не говорят другим.
– А твои…соратники это одобрят?
– Ага, ты начинаешь интересоваться!
– Просто я понимаю, что единственный способ доказать тебе – и твоим друзьям, что вы ошибаетесь во мне – прийти на эту встречу.
– Она будет в воскресенье.
– А не в субботу?
