сильный. Ему бы не составило труда быстро покинуть место преступления.
– Да не о том речь, мэтр! – не унимался Пулькер. Наш Обструкций – трус, каких ни этот, ни Тот-еще- Свет не видывали. Когда прежние страсти приключались – что с портным, что со Шнауцером – он разве что лужей не растекся, так раскис.
– Прикидывался, – предположил кто-то из приставов, по-моему, Вайб.
– Я его с детства знаю, он всегда был трусом. Что ж он, с пеленок прикидывался?
– А вы ошибаетесь, полагая, что только смелый человек способен на преступление, – заметил ван Штанген. – По моим наблюдениям, самые закоренелые преступники получаются как раз из трусов.
– Господин дознаватель прав, – сказала я. – Трус вполне способен стать преступником. Но в случае с доктором Обструкцием мы имеем дело с вполне определенным видом страха – страхом перед насильственной смертью. Но при пожаре никто не погиб…
– Вот-вот! – подхватил ван Штанген. – Это объясняет, почему он выждал, когда все уйдут. Он боится убивать…
– И все равно, – я порушила наметившуюся между нами гармонию, – при всей весомости доводов версия не склеивается. Не вижу мотива. Даже такого, как у трактирщика.
– Верно, – поддержал меня ректор. – Вы, господин дознаватель, сказали: «конфликт между священнослужителем и врачом». Но его не было! Я никогда не ссорился с доктором Обструкцием! И с чего бы? Присноблаженный Фогель не осуждает врачевания, совсем наоборот. Ибо сказано в «Послании к симулянтам»: «Каково врачуете, таковово и врачуемы будете»…
– Погодите, – вступил Вассерсуп. – Даже если это доктор, какая ему выгода от того, что сгорел храм?
– Ее нет, – спокойно ответил ван Штанген. – Что роднит данное преступление с предыдущими. Неужели вы не понимаете? Выстраивается цепочка из преступлений, которые выглядят немотивированными и никому не приносящими выгоды. И следующее преступление будет казаться столь же бессмысленным.
– А оно будет? – испугался Вассерсуп.
– Будет, будет, – успокоил его ван Штанген.
– Я же говорил – ад вырвался наружу в одном отдельно взятом городе и приведет за собой конец света!
– А вы посмотрите в церковных архивах, коль они поддаются прочтению – нет ли там какого-нибудь сугубого предсказания, относящегося к событиям в Киндергартене…
Я наконец улучила подходящий момент, чтобы обратиться с просьбой к Суперстаару.
Ван Штанген впал в некую растерянность – то ли убить меня презрением за ляпнутую глупость, то ли похвалить за то, что отвлекла внимание ректора. Но растерянность его продолжалась недолго.
– Будь в Киндергартене соответствующие службы, я бы установил надзор за доктором Обструкцием. Но вы не удосужились обзавестись полицией, а у меня каждый человек на счету.
– Вообще-то следить за кем-либо у нас – пустая трата времени, – откомментировал Пулькер. – Все знают друг друга в лицо, а посторонний тем более заметен.
– Это меня и остановило. Возможно, наилучшим выходом было бы заключить доктора в тюрьму, как мы уже сделали со Штюккером.
Бургомистр возмутился.
– Господин дознаватель! Городской врач, конечно, не велика фигура, но все же не сапожник. Обструкций – человек образованный, знает свои права, может потребовать мэтра Каквастама – это наш адвокат…
– Да сколько угодно! – По ухмылке ван Штангена легко было определить, что он думает о провинциальных адвокатах. – У него – права, у меня – полномочия держать подозреваемых под стражей.
– Тогда почему бы не посадить и Ферфлюхтера?
– Я подумаю об этом.
– Но ведь вы сами сказали, что Ферфлюхтер не мог совершить поджога.
– А сапожник Штюккер не мог так рассчитать выстрел, чтоб болт попал в лоб портному Броско. Но тем не менее портной был убит. А храм сгорел.
– Ничего не понимаю, – жалобно сказал Вассерсуп.
– А вам и не нужно ничего понимать. Нужно, чтобы понял я, тогда и вам все растолкую.
Неизвестно, каким еще высоким откровением следственной мысли собрался одарить нас ван Штанген. Дверь распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся Бабс.
– Господин бургомистр, беда!
– Я же говорил, что цепь преступлений продолжится, – удовлетворенно произнес ван Штанген.
– Говори, – севшим голосом произнес Вассерсуп.
– Нынче ночью кто-то разрушил дамбу на озере Киндербальзам. Соседнюю деревню затопило, целебные источники забиты грязью…
Вассерсуп поднялся с места.
– Господин ван Штанген, каковы бы ни были ваши полномочия, я не могу оставаться в стороне. Хотя несчастье случилось за городской чертой, оно напрямую затрагивает благосостояние Киндергартена. Я немедленно проведу мобилизацию добровольцев для починки дамбы и очистки источников. И вообще я не
