– Похоже, я был прав, обратившись к вам, – процедил он. – И как вы представляете свои дальнейшие действия?
– Я должна прогуляться по башням и произвести регонсцинтровку. Неплохо бы также ознакомиться с общей планировкой замка. Затем я составлю докладную записку, в которой изложу вам свои соображения. А вы внесете свои коррективы.
Ну кто сказал, что я не умею разговаривать с начальством? Главное – не дать понять, что рулите вы.
– Что ж, выполняйте.
– Но в замке есть секретные лаборатории, в которых нельзя допускать посторонних, – продолжал вредничать доктор Бланко.
– В вашем замке есть места, в которые я сама бы ни за что не хотела попасть. Например, в коллектор графа Дрэкулы. Надеюсь, у кого-нибудь есть план реконструкции замка, где обозначены помещения, куда не следует заходить?
– Думаю, у Дрэкулы есть нечто подобное, – сказал Ужоснах. – Идите к нему – полагаю, он уже в трапезной, сошлитесь на меня и затребуйте планы. После чего приступайте к своим обязанностям. А вы чего ждете, доктор?
И мы покинули кабинет Ужоснаха, провожаемые суровыми взглядами двух ландграфов – живого и на портрете. Ужоснахи могли сверкать очами сколь угодно. Доктор был доволен, что получил в свое распоряжение Мамбуру, а я – что нашла предлог лазать по башням.
Тут мы разошлись в разные стороны, и я проследовала в уже знакомый зал.
Ужоснах угадал. Дрэкула был там. И его кошмарный дворецкий – тоже. Граф вновь попытался отпотчевать меня продуктами из своей лаборатории, но, если я отказалась от них вчера, еще не зная, из чего они приготовлены, то сейчас – и подавно.
– И что это вы, домна, не едите совсем? – подозрительно спросил он. – Уж не принадлежите ли вы к секте голодарей, которые ради здоровья готовы умертвить себя?
– Знать не знаю про такую секту. Но не время предаваться чревоугодию, когда вашему родовому гнезду грозит опасность!
И я поведала ему про гипотетическую угрозу с воздуха, признаюсь, несколько сгустив краски. Но этого, оказывается, и не нужно было делать.
– Да, мы опасаемся нападения со стороны наиболее отсталой части стригоев и некуратов, которые, в силу узости своего мышления, считают нас оккупантами. Проколичи не зря отправились вчера, чтобы привести тех вражиторов, что поддерживают нас. – Поскольку я не видела, чтоб замок кто-то покидал, оставалось предполагать, что Мутяну и Популеску отправились через магический портал. – Но я не предполагал, что у наших врагов хватит смекалки устроить воздушный налет.
– Никогда не стоит недооценивать противника.
– Да, да... чертежи с планами хранятся у Трибунале. Сейчас он их принесет.
– Я лучше сама с ним схожу. – Дворецкий так хромал, что жалко было лишний раз гонять инвалида. – Чертежи секретных лабораторий показывать не надо, мне они без надобности.
– Ты слышал, Трибунале? Исполняй.
– И последний вопрос, граф – как у вас в Потке обстоят дела с темницами? Я к тому, что в случае серьезной опасности там можно было бы оборудовать убежище.
– Увы... это невозможно. Именно на нижнем ярусе, где были темницы, я расположил свою лабораторию. Там же находится Большой коллектор, – с застенчивой гордостью сообщил он. – Ну, и зомбихранилище там же...
– А узники как же?
– В силу специфики исследований доктора Бланко узники у нас не задерживаются. А тех, кого доктор не пускает в обработку, держат в башне.
– Ясно. Пошли, Трибунале.
Дворецкий, приволакивая ногу, двинулся вперед. На лестнице нам встретились Бланко, серьезный и деловитый, и Мамбуру, жизнерадостный и обдолбанный.
– Это тебе, наверное, соли кто-то в кормушку насыпал, – толковал он.
– А ты разве в порошок соль не добавляешь?
– Разрази меня Пятница! Нужно сперва положить в горшок жабу и морскую змею и держать там, пока они не умрут от ярости, Затем добавить туда толченых многоножек и тарантулов, смешанных с семенами ча-ча, листьями брессилет, трамбладор, десмембре и машаша...
– Этих я в своей практике не встречал.
– Они здесь не растут, но сойдет и крапива. Еще нужно добавить иглы кактусов, кожу белой древесной лягушки, стертой в порошок с четырьмя видами рыб-собак. И для полного эффекта – толченый человеческий череп.
– Эй, дедуля, это ничего, что ты во всеуслышанье рецепты разглашаешь? – окликнула я бокора.
– Так я ж пропорции, пропорции не назвал! – со смехом ответил он. – А от них все и зависит. Короче, добавляешь это в бататы с огурцами и кормишь клиента. Только соли ни крупицы! Они тогда все вспоминают и сразу в могилу укладываются.
К этому моменту некроманты достаточно удалились по лестнице, и следующего вопроса Бланко я не слыхала. Мы тем временем оказались в уже знакомом по ночным похождениям коридоре. Только портреты не говорили, призраки не витали, и гульливые красавицы не шастали.
– Вот, сейчас, – пробормотал Трибунале и направился к двери.
