Странник Джонс ищет свою Пенелопу.
— Нет, ты бы не хотела, — возразил Макс.
— Это еще почему?
Макс рассмеялся:
— Он может тебя найти.
— Он гораздо лучше тебя! — воскликнула она.
— Черт, да мы все лучше Макса, — засмеялся Бейкер. — Но это не означает, что Странник Джонс — мистер Совершенство.
— Я создала мистера Совершенство. — Золушка на мгновение замолчала. — А теперь отдала бы предпочтение Страннику Джонсу.
— Ты хотела сказать, что встречала мистера Совершенство, — поправил ее Макс.
— Я сказала то, что хотела сказать.
— Ты понимаешь, что теперь тебе придется все нам рассказать и в подробностях.
— Почему нет? — ответила она после недолгого раздумья. — Кто знает? Может, вы чему-то и научитесь, хотя я в этом сомневаюсь.
СОЗДАНИЕ МИСТЕРА СОВЕРШЕНСТВО
Меня воспитали куртизанкой (начала Золушка). Обучили тантрическим искусствам, умению соблазняюще двигаться и одеваться. Я овладела всеми доступными способами, какими женщина могла ублажить мужчину, знала, чего не следует делать и говорить в их присутствии.
В шестнадцать лет я начала работать на Ксанаду, планете наслаждений в звездном скоплении Белиал. В число моих клиентов входили самые известные в галактике люди. Однажды со мной провел неделю Ланс Стерлинг, после того как освободил народ Гасиенды III.
Мне были открыты все тайны удовольствий, в вопросах секса я была непревзойденным экспертом. Поэтому ко мне записывались в очередь, а Мать Земля даже хотела выкупить мой контракт, чтобы я перешла в ее заведение на Прасепе III, но, разумеется, мой работодатель не пожелал расстаться со мной.
Однажды, мне уже исполнилось двадцать лет, я шла по длинному коридору на встречу с очередным клиентом. И из-за каждой двери до меня доносились удовлетворенные стоны и крики, но исключительно те, что вырывались из мужских глоток. Вот тогда мне и открылась истина: Ксанаду — планета наслаждений для половины человечества. Женщины предоставляют его мужчинам, но сами ничего не получают.
Вот я и решила взять свои сбережения, сами понимаете, на Ксанаду женщина не могла потратить ни гроша, и положить начало индустрии, ориентированной на женщин, призванной дарить наслаждение им, а не мужчинам.
Я понимала, что для этого потребуются мужчины, которые умеют ублажить женщину не хуже, чем они — мужчину, и следующий год встречалась с тысячью тех, кто прислал лучшие резюме. И хотя, признаюсь, год этот я провела не без пользы для себя, в каждом я находила какие-то недостатки, у кого мелкие, у кого — существенные.
Именно тогда я пришла к выводу, что единственный способ найти идеального любовника — создать с нуля. Переговорила со многими женщинами, попросила их перечислить физические данные и поведенческие характеристики их идеального мужчины, а потом наняла Беллини, известнейшего в Монархии конструктора андроидов, и усадила его за работу.
Женщины никак не могли определиться с идеальным цветом глаз, поэтому мы решили, что при одном освещении глаза будут синие, при другом — серые, при третьем — карие.
Не сработало. Женщины, которых я приглашала на инспекцию нашего прототипа, нашли, что переменчивость цвета глаз им не по душе.
Та же проблема возникла и с длиной волос. Мы пробовали короткие волосы, длинные, даже их отсутствие, но к консенсусу так и не пришли.
Ситуация усугубилась, когда мы перешли к более важным частям мужского организма. Поскольку создавался идеальный мужчина, превосходящий всех остальных, мы снабдили его пятнадцатидюймовым фаллосом. Первые три женщины, увидевшие его, с криком выбежали из демонстрационного зала. Четвертая его выкрала, и мы больше не видели ни ее, ни андроида.
Другой проблемой стала мускулатура. Кого следовало взять за образец — Геракла или Аполлона? Начали мы с Геракла. Но наш андроид сломал ребра первой женщине, которую обнял. Тогда мы обратились к стройному нежному Аполлону. Двое из трех его сексуальных партнерш в порыве страсти сломали ребра ему.
И с речью возникли трудности. Большая часть опрошенных нами женщин утверждала, что мужчины не могут сказать ничего интересного, что говорить они могут только о себе. Но другая, меньшая половина, настаивала на том, чтобы наш прототип умел говорить, потому что хотели слышать комплименты, дабы перед тем, как улечься в постель, создалась романтическая атмосфера.
Мы учли это пожелание, и день или два все вроде бы шло хорошо. Потом начались жалобы: несколько комплиментов, которые шепчут на ушко перед горящим камином, — это хорошо, но сорок восемь часов комплиментов — уже перебор, создается ощущение запрограммированности. А основа романтика — это спонтанность.
В результате мы вновь взялись за работу и вложили в электронный мозг нашего прототипа знания пятнадцати магистров. Теперь он мог поддерживать разговор практически на любую тему, а собственного эго мы его лишили напрочь, иначе он бы говорил только о себе.
Мне, конечно, следовало заранее просчитать, к чему это приведет. Теперь я в основном слышала следующее: «Если б я хотела переспать с моим профессором в колледже, я бы так и сделала». Один комментарий мне особенно запомнился: «Ты хоть представляешь себе, сколь быстро анализ годовой динамики поступления налогов на Сириусе V может погасить всякое сексуальное желание?» Аналогичные проблемы возникли с музыкальными и художественными вкусами прототипа, даже с выбором женщин. Каждая хотела думать, что для него она — единственная, то есть всякий раз речь шла о перепрограммировании. Поэтому в полдень он любил стройных блондинок, в два часа дня — пухлых рыженьких, в четыре — пьяных брюнеток.
У меня практически закончились деньги, но ни одна из женщин, добровольно принимавших участие в эксперименте, не согласилась с тем, что я создала мистера Совершенство. Потом мне сообщили, что Ланс Стерлинг хочет провести со мной еще одну неделю, я отдала андроида первой же женщине, которая обратилась ко мне с такой просьбой (потом она оскопила его мясницким ножом), и вернулась к прежней жизни, убежденная, что мистер Совершенство — такая же недостижимая мечта, как и Идеальная Женщина.
Так что не смотрите на Странника Джонса свысока. Такая любовь значит для женщины куда больше, чем многое из того, что я заложила в мистера Совершенство.
* * *
— В действительности во Вселенной девятнадцать идеальных женщин, — изрек Катастрофа Бейкер, обращаясь ко всем присутствующим. — С тринадцатью я уже встречался, и у меня есть еще полжизни, чтобы разыскать оставшихся шесть.
— Так ты действительно знала Ланса Стерлинга? — спросил Золушку Маленький Майк Пикассо.
— Да, знала, — кивнула Золушка.
— Он один из моих героев. — Взгляд Маленького Майка затуманился. — Я всегда хотел написать его портрет.
— Я бы тоже с удовольствием встретился бы с ним, — заявил Могильщик Гейнс. — Такие герои — большая редкость.
— Я слышал много самых разных рассказов о его смерти, — добавил Макс Три Ствола. — Интересно, кто-нибудь знает, как он умер?
— Один из нас знает, — ответил ему Никодемий Мейфлауэр.
— Ты слышал об этом?
— Я при этом присутствовал.
— Присутствовал, как же, — хмыкнул Макс.
— Это правда! — воскликнул Мейфлауэр, и вновь меня поразило удивительное сходство Никодемия с
