Например, у патологоанатомов. Каково бы тебе было работать с трупом, жертвой убийцы-садиста?
– Не туда ты заехал, Аллен, – Сол помрачнел. – Не вижу я необходимости в убийстве людей за преступления, которые они уже никогда не совершат. Твоего отца ещё можно оправдать. Меня – нет. И тебя с Ха – тоже.
– Нас можно оправдать. Мы знаем почему и зачем ты убиваешь.
– Так скажи!!!
– Нельзя. Ты это знать не должен. Если уж ты такой совестливый – у тебя есть оружие, можешь вместо жертвы выстрелить в себя.
Вот так. Подобного совета Сол не ожидал. Хорош опекун Аллен. Заботливый друг. Сол почувствовал себя словно на необитаемом острове. Между ним и материком людей – океан непонимания, подводные течения нарушенных законов, водовороты загадочных интриг.
Нет, подумал Сол, это просто такой у Аллена чёрный юмор. Он прекрасно понимает, что у человека, столько времени находящегося в бегах, должен быть прекрасно развит инстинкт самосохранения, и стреляться он не станет. Сейчас не время, не стоит обижаться, не годиться оставаться в одиночестве. С острова необходимо срочно бросить мостик на «материк». Благо и тема хорошая есть. Аллен что-то говорил про Зевса. Но ведь Зевс – бог. Во всяком случае, древние греки его таковым считали. Какая связь между богами и оборотнями? Надо спросить.
12
– Зевс – оборотень? Безусловно! – Аллен оживился, даже обрадовался. Абстрактные рассуждения явно нравились ему больше, чем невесёлые воспоминания о собственной родословной. Он открыл бар, налил себе бренди, вопросительно качнул бутылкой. Сол не возражал.
– Та-ак, – продолжил Аллен, удобно устраиваясь с бокалом в руках. – Это тема интересная: боги и оборотни. Мне отец во время наших бесед кое-что рассказывал. По его мнению, языческие пантеоны почти полностью состоят из оборотней. Про Зевса мы говорили. Его дочь, Афина, сохранила «птичью» наследственность, превращаясь в сову. С Герой тоже связывают несколько птичек: кукушку, павлина, ворона. И, как не странно, корову. Посейдон обращался в коня. Асклепий – в змею. Геката – в собаку. Артемида – в лань, а её братец, Аполлон, вообще был полным универсалом. Он мог превратиться в волка, дельфина, ястреба, мышь, ящерицу и ещё кого-то.
– Это только у древних греков?
– Нет, почему же. Просто про другие религии я помню меньше. Не будем разбрасываться. Разве что Древний Египет – тоже прекрасная иллюстрация. Там без всяких намёков на любовные приключения боги- оборотни спокойно существуют в двух ипостасях. Не помню уже, кто был кто, но у египтян, думаю, самый полный набор: крокодил, шакал, ибис, кот, баран, корова… Главное – сам принцип. Когда учился в университете, все порывался составить таблицу. Большую-большую, на все основные языческие религии. Да вот беда, руки не доходят.
– Получается, так легко объяснить древние религии, если допустить, что боги – обыкновенные оборотни?
– Конечно! Ничего тёмного и отвратительного тогда в оборотнях не видели, это появилось лишь в средние века. Те, кто был сильнее и обладал даром превращения, просто захватывали власть и жили в своё удовольствие за счёт обожествлявших их людей.
– Интересная теория.
– Ещё бы! Мне что отец говорил? Очень ему интересен был Геракл.
– Он же не бог!
– Это ещё как сказать. В очень многих местах ему поклонялись как богу, считалось, что Зевс забрал его на Олимп. Но дело не в терминах. Во-первых, он сын Зевса, а брачная ночь, которая к этому привела, длилась трое суток. Ничего не напоминает? Зевс явился украдкой, принял чужой облик… Хорошо. Во-вторых, сила и здоровье у Геракла явно нечеловеческие. В-третьих, неоднократно на него находило безумие, и он убивал близких ему людей. С оборотнями такое бывает, если моральные тормоза слабые. А какие тормоза у сына царя? В-четвёртых, самое интересное, подвиги. Из двенадцати подвигов в пяти он побеждает каких-то неуязвимых животных: льва, гидру, вепря, быка.
– А кто пятый?
– Какие-то стимфалийские птицы. Но они в теорию отца не очень вписываются, так же как лань Артемиды и пленение пса Кербера. Зато в юности, до главных подвигов, Геракл победил ещё одного льва. Это с теорией согласуется.
– Что за теория?
– Не перебивай, я все расскажу. Схема простая: появляется жуткая тварь, истребляет народ, никто не может с ней справиться. Потом появляется Геракл, убивает тварь, пожинает плоды своей популярности и отправляется совершать новые подвиги. Мой отец объясняет все очень просто: Геракл и тварь – одно и тоже действующее лицо. Добро и Зло разделены тут как у доктора Джекила и мистера Хайда (вернее, так только может показаться). В отличие от бедолаги Джекила, Геракл эксплуатирует свою тёмную сторону больше, чем на сто процентов. Утолив свою жажду убийств (сознательную или бессознательную), он обретает репутацию героя-спасителя. Отдыхает, греясь в лучах славы. Потом – новый разгул кровавых страстей, новый «подвиг», ещё один шаг к вершине популярности. Каков результат? Слава Геракла превосходит славу самого Зевса!
– А как же доказательства? Убитые львы, вепрь, наконец – гидра?
– Это Гераклу-то с его силой и способностями не отыскать в лесу самого крупного вепря? Не нарубить сотню змеиных голов?
– Здорово! – искренне сказал Сол.
Теория ему очень понравилась. Если могучий герой-заступник Геракл был убийцей-маньяком, то почему и ему, Солу, не убить несколько человек во имя какой-то великой сверхзадачи?
– Ты не пугайся, гуманист, – почему-то, Аллен принялся успокаивать Сола, – это время такое жестокое было. Ни жизнь человеческую, ни мучения человеческие никто во внимание не принимал. Богиня мудрости Афина, покровительница наук, с побеждённого Палланта содрала кожу и обтянула ей свой щит. Покровитель
