одно уютное заведение. Можно поговорить и пива попить.

Заметив встревоженный взгляд Павла Максимовича, он отрезал:

– Там нас не узнают и потом не вспомнят. А по квартирам не нужно шататься, Паша. Это я так тебе посоветовал... Посмотреть, насколько ты правильно меня понял.

– Посмотрели? – нахмурился Левенец.

– Посмотрел. И убедился в том, что ты меня абсолютно не понял по форме, но верно понял по существу.

Левенец запутался вконец. Больше всего ему сейчас хотелось на все плюнуть, уйти домой и встать под горячий душ.

– Я из пива только «Стелла Артуа» употребляю, – неожиданно для самого себя выпалил он.

– А я – только «Гессер», – ответил Струге. – Ну и что?

– Ничего.

– Ну и все. Тогда зачем об этом нужно было говорить?

– А вдруг там нет «Стелла Артуа»?

– Вот так и нужно было ставить вопрос. А «Стелла Артуа» там есть.

Глава 6

– Познакомься, Павел Максимович. – Струге, подведя Левенца к столику, представил его мужчине, сидящему за бокалом пива. – Это Вадим Андреевич Пащенко, прокурор транспортной прокуратуры.

Закончив обмен рукопожатиями и разместившись за столиками, мужчины приняли выжидательную позицию. Прокурор что-то говорил официанту, а Струге искал в кармане зажигалку. Левенец сидел и ждал объяснений, зачем его сюда привели. Попить пива он мог и дома, не напрягаясь разговором с малознакомыми людьми.

– Транспортная прокуратура, Павел Максимович, – наконец-то начал разговор Струге, – среди прочих интересных дел занимается еще и расследованием преступлений, связанных с контрабандой.

Паша покосился на официанта, поставившего перед ним высокий бокал с пивом, и незаметно вздохнул. Антон Павлович продолжал:

– Одним из направлений, которыми занимается транспортная прокуратура в части контрабанды, является контрабанда редких животных. Признаться честно, я бы вряд ли стал вникать в суть вашего дела, если бы ваши интересы не пересекались в этой части с интересами Вадима Андреевича.

Левенцу показалось, что из всех троих, сидящих за столом, ясный разум присутствует лишь у него. Он почувствовал себя нормальным человеком, попавшим в компанию сумасшедших.

– Я не понял, Антон Павлович... У меня в производстве нет дела о контрабанде животных. Более того, у меня вообще нет дел о контрабанде. Вот такая ерунда...

Он стал тревожно всматриваться в лица собеседников.

Струге мягко улыбнулся и почесал переносицу:

– Вы говорили, что из квартиры Решетухи пропала каймановая черепаха. И мы это обсуждали, не так ли?

– Так.

– Так вот, вчера я эту черепашку убил.

– Можно я пойду домой?..

– Я объясню, – поспешил вклиниться в разговор Пащенко. – Мой следователь расследует целую серию преступлений, связанных с незаконным ввозом из-за рубежа экзотических животных. Они сейчас, Павел Максимович, очень дорого стоят. Цена высока, потому что спрос на них исключительно среди лиц с высоким уровнем достатка. Не нужно объяснять, что это за категория граждан. Так вот, допрошена масса лиц, изъяты десятки всевозможных тварей. И мы со Струге не спятили, приглашая вас на этот разговор. Эта беседа ни к чему вас не обязывает, и ее итогами вы вовсе не обязаны руководствоваться при рассмотрении своих дел. Однако есть нечто, что увязывает наши с вами интересы. Вам нужно вынести справедливый приговор, а мне – верно расследовать дела. Чтобы долго не водить вас в тумане, я скажу лишь, что случаев ввоза в Тернов каймановых черепах не было. Специалисты легитимные и специалисты «черного рынка» уверяют, что ни разу не видели в нашем городе каймановых черепах. Исходя из информации по вашему делу, можно утверждать, что такой факт все же имел место быть. Потерпевший по вашему делу Решетуха утверждает, что, помимо прочих вещей, в результате разбоя из его квартиры пропала именно каймановая черепаха. Возможно, ваш потерпевший заблуждается относительно вида. Однако он давал показания, что звонок в дверь прозвучал в тот момент, когда он кормил черепаху рыбой. Это так?

– Ну, так. И что?

– А то, что обычные черепахи не плотоядны. С другой стороны, рыбу пользуют водные черепахи. Однако, насколько я понимаю, в данном случае речь идет не об аквариуме, а о террариуме. Так вот, очередная информация о каймановой черепахе появилась вчера. Антон Павлович, приведя своего Рольфа на прививку в ветеринарную клинику, стал свидетелем забавного случая. Милая тридцатисантиметровая черепашка едва не засосала в себя одного «нового русского». Некий образчик набоба с бандитским прошлым и настоящим. Впрочем, черепашка не слишком разборчива в социальных определениях, поэтому стала грызть первого, у кого хватило ума засунуть ей в пасть палец.

– И что из этого следует?

– В СИЗО под арестом находится некто Андрушевич, который обвиняется в разбойном нападении на квартиру гражданина Решетухи. И есть все основания полагать, что это не он продал черепаху криминальному авторитету Тернова по фамилии Шебанин, о котором я только что вел речь. Андрушевич два месяца в изоляторе, а черепашка приобретена Шебаниным вчерашним днем.

– Из этого все равно ничего не следует. – Паша поморщил лоб и дотянулся до бокала пива. – Черепаху Андрушевич мог продать, и после этого рептилию могли еще раз пятьдесят сбыть так же, как сбыли ее упомянутому вами Шебанину.

– Вы Андрушевича еще ни разу не видели, но вспомните, как его описывает Решетуха? Попробуете сейчас воспроизвести по памяти описание Решетухой человека, который ударил его по голове каким-то предметом?

Это Павел Максимович мог сделать очень просто, содержание дела он помнил наизусть. Маленький человек, с острым носом, рябой, либо – веснушчатый, бегающие глаза, кожаная куртка, слаксы...

Пащенко качнул головой.

– Вот именно так и описывает покусанный Шебанин человека, который продал ему на рынке каймановую черепаху. Теперь второе. Как относится Андрушевич к обвинительному заключению?

– Он все отрицает. – Левенец донес пиво до губ и наконец-то смог удостовериться в том, что в бокале не «Стелла Артуа», а банальное «Жигулевское». – И что в этом удивительного? Человек не хочет иметь перспективы отправиться в места лишения свободы на срок от семи до пятнадцати лет. Судебное следствие еще не началось, и многие моменты предстоит выяснить, однако на данный момент я совершенно определенно усматриваю две вещи. Первое – Андрушевич задержан по оперативной информации, и тому есть подтверждение. Второе – в квартире Андрушевича изъята золотая подвеска-икона «Неупиваемая чаша», которую опознал Решетуха как свою. Такие доказательства называются прямыми.

Наступила тишина. Вглядываясь в лица собеседников, Павел Максимович понял, что его речь не произвела на Струге и Пащенко должного впечатления. Антон Павлович равнодушно разглядывал на стене рекламные постеры «Битлз» начала семидесятых. Настоящие, не копии, они были взяты в рамки, под стекло, и для истинных ценителей являлись настоящим сокровищем. Именно по этой причине у входа сидел охранник и вяло рассматривал посетителей. Вяло, потому что сюда приходили лишь завсегдатаи, любящие спокойные компании, приглушенную музыку и предпочитающие пиво водке.

А Пащенко курил, и его взор был направлен в потолок.

– Вы знаете что-то, чего не знаю я? – отбросив сомнения, решился спросить Левенец.

– В общем, да, – сказал Струге. – Но это скорее не знания, а догадки.

– И в чем они состоят?

– В том, что правосудие идет не той дорогой. Наверное, заблудилось...

Левенец упер взгляд в судью.

– То есть?

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×