чтобы отдать команду, раздался негромкий хлопок, и у одной из стен завис в воздухе переливающийся радугой огромный экран.
Франц закрыл рот, Алекс открыл. Краузе так и не поднял разрядник. На экране красовалось лицо, которое Алекс вряд ли ожидал увидеть в подобной ситуации. Анри Лессар собственной персоной. Сверхкрупный план, каждую пору на лице разглядеть можно.
– Вы не представляете, как вы меня разочаровали, – сказал Верховный комиссар. – Мне даже трудно представить более непорядочное поведение.
– Ты о чем, Анри? – спросил Франц.
– «Отдел внутренних расследований держит его настолько плотно, что записывает каждое всхрапывание во время сна», – процитировала физиономия на экране. – Ведь это же просто вопль, что мне угрожает опасность. В такой ситуации время считают долями секунды. Почему никто не попытался связаться со мной и предупредить? – Лессар обвел взглядом всех присутствующих в конференц-зале и остановился на Олеге Ни. – Возможно, я должен был немедленно сделать пластическую операцию и скрыться под новым именем?
Обреченность – вот что ощутил Алекс. Получается, описывая крутизну Анри Лессара, Электрик ничего не преувеличивал. Скорее всего, старик даже сам его недооценил. Преступный полицейский был в курсе всего: новых документов Алекса, изменения внешности, этой операции. Похоже, и про Ключ он знал, если Рашида не может прервать этот сеанс связи.
– Я не сомневался, что ты достаточно силен, чтобы справиться с ОВР, – Франц говорил по-немецки, но Алекс почему-то понял все. Отчаяние мобилизовало ресурсы мозга?
– Я-то силен, – согласился Лессар. – А вот вы… Да без меня вы и дня не продержитесь.
– Так это твоя работа? – Крис Вельтман потряс руками, словно пытаясь объять весь творящийся в комплексе бардак.
– Можно сказать и так… – туманный ответ Лессара пробудил у Алекса надежду. Возможно, комиссар не все здесь контролирует. Ведь «угроза биологического заражения» – явная домашняя заготовка Алекса. – Хотите посмотреть что-то интересное? Особенно это касается вашего гостя, – сказал комиссар.
Ни в чьем ответе Лессар явно не нуждался. Его изображение исчезло с экрана, вместо него появились страницы из личного дела. Первые, с фотографиями.
– Обратите внимание, – слова Лессара были для Алекса будто удары молотка по крышке гроба. Его гроба. Хотя его вряд ли похоронят в гробу. – Всем известный покойник. Алекс Минаков. Как там говорил ваш корейский гость? «Моего хорошего друга Алекса Минакова». И что выясняется?
Личное дело сотрудника Европола Алексея Данилова. Собственное личное дело Алекс ни с чем спутать не мог. Чертов комиссар, сволочь продажная, докопался все-таки. Сейчас надо ожидать сеанса разоблачения для Олега Ни?
– Подделка! – громко заявил Алекс. – Не верю! Он не мог быть полицейским.
На слова Алекса просто не обратили внимания. Он как будто перестал существовать. Все смотрели на экран, если точнее – прямо в рот Анри Лессару, чье изображение появилось вместо личных дел. По поводу Олега Ни еще ничего не было сказано.
– Эти азиаты… – Лессар вроде бы рассуждал вслух. – Я с ними часто сталкивался. Я понял, что они будто инопланетяне. Они никогда не поймут нас, мы никогда не поймем их. Вот к примеру, сегодняшний странный визит… Этот парень – их лучший терминатор. Но кто посылает убийцу вести деловые переговоры? Да еще в сопровождении двух секс-кукол?
Какой терминатор? Какой убийца? Алекс не понял, куда занесло могущественного деятеля Европола.
– Ты ничего не хочешь сказать… Е-лежь-ка? – ехидно спросил Лессар, глядя Олегу Ни прямо в глаза. – Извини за мой русский.
– Сдохни, сволочь! – несмотря на показную ярость, Алексу резко полегчало. Если он правильно понял… Если такое возможно… То он Рашида Киреева точно озолотит, за импровизацию его программной оболочки. Неужели это все сотворила Рашида?
– И не подумаю! – Анри Лессар хищно оскалился. – А вот кто-то другой точно сдохнет. Потому что это именно я контролирую ситуацию. Девочки, встать!
Секс-куклы поднялись. Сотрудники медицинской компании смотрели на происходящее, как на захватывающий спектакль. Никакой настороженности Алекс не наблюдал. Да, режиссер на них немного рассердился. Но не более того. В конце концов – он на их стороне.
– Такой помост пропадает, – сказал Лессар. – А ну-ка изобразите мне стриптиз!
Николь и Рашида ловко забрались на стол. Заиграла танцевальная музыка. Секс-куклы действительно начали пританцовывать. У Николь это получалось замечательно, Рашида явно не блистала. Учитывая, что одежды на куклах было немного, а покупкой нижнего белья Алекс себя не утруждал, танец не затянулся. В голове у Алекса пронеслись мысли о кроликах, завороженно наблюдающих за удавом. Вот так и увлеченные зрелищем хозяева конференц-зала прозевали собственную смерть.
На негромкие хлопки лопающихся емкостей с газом внутри кукольных тел никто, кроме Алекса, внимания не обратил. Бинарное отравляющее вещество, каждый из компонентов которого был сам по себе практически безвреден, относилось к так называемому третьему поколению и после завершения реакции становилось смертоносным биологическим токсином. И сейчас этот токсин рассеивался в конференц- зале.
Алекс затаил дыхание, схватился за сердце и упал на пол. Кто знает, сколько продержатся обладатели оружия? За не понравившийся жест могут и пристрелить напоследок перед собственной смертью. Уже лежа на полу, он схватил приготовленные заранее шарики дыхательных фильтров и засунул их в ноздри. Нормального человека такие фильтры спасти не могли, разве что продлили бы агонию. Но благодаря «Коктейлю+» Алекс оценивал свои шансы выжить как очень неплохие.
Громче всех упало тело стоявшего у дверей Франца. Или это был посыльный с контейнером? Пара тел, похоже, сидели в креслах достаточно удобно и не упали даже после смерти.
И тут Алекс почувствовал, что не может вдохнуть. Он старался изо всех сил, даже открыл рот. Но легкие… они отказывались слушаться, они не расширялись, втягивая в себя воздух. «Я экономил боеприпасы, не поставил эксперимент на себе, – подумал Алекс, – а ведь стоило. Верх идиотизма – совершить самоубийство подобным образом». Мозг все еще работал, «Коктейль+» ухитрялся где-то находить кислород. Но и токсин был сделан на совесть, дышать Алекс не мог. Он попытался пошевелиться. Тоже бесполезно. Звуки со всех сторон доносились странные, словно целая толпа народу ходила по застеленному мягким ковром полу. Левая сторона груди наливалась болью. Это что, сердце так останавливается? Алекс успел почувствовать, как его тело переворачивают на спину. Но что-либо увидеть или понять уже не успел.
…Кто бы мог подумать, что дыхание – такое увлекательное занятие. Вдох – выдох, вдох – выдох… Вдыхаем полной грудью, немного задерживаем воздух в себе, чтобы зафиксировать момент, как штангист – взятие веса. Какая прелесть!
И тут же последовала оплеуха. Весь кайф сломали! Алекс открыл глаза. Николь размахивалась для следующей пощечины.
– Стоп, хватит, я уже, – пробормотал Алекс. – Долго меня не было?
– Восемь минут, – ответила куколка. Алекс отметил, что она уже одета, но поскольку она сидела перед ним на корточках, то прямо у него перед глазами… Стоп, надо уносить ноги, а не про голых баб думать.
Пошатываясь, как будто пол под ногами был палубой судна, угодившего в сильнейший шторм, Алекс поднялся. На столе лежали три разрядника, собранные его помощницами. На мертвые тела он не посмотрел. Да, негуманно применять оружие массового поражения. А взрывать ВИРОД было гуманно? А стрелять в Магду из ракетника и отрубать ей голову – гуманно?
– Комиссар – твоя работа? – обратился Алекс к Рашиде.
Рашида закрыла рот ладонью и стрельнула глазами в потолок. Чуть позднее промычала нечто через ладонь, что было истолковано Алексом как «потом».
Дверь открылась без проблем. Первой шла Николь, Алекс с двумя разрядниками в руках – следом. Замыкала шествие Рашида, самый ценный член команды, учитывая, что она управляла автоматикой здания, занималась уничтожением данных с аппаратуры слежения и подготовкой средств эвакуации.
