вышел из магазина.
После магазина он заглянул в парикмахерскую. Цирюльник, который брил его, без тени смущения заявил, что слыхом не слыхивал ни о каком Сантьяго.
Все утро Каин бродил по городку, общаясь с его жителями. Половина тех, кого ему удалось разговорить, полагала Сантьяго святым, другая половина вроде бы слышала это имя впервые.
Наконец он вернулся к отелю отца Уильяма. Проповедник по-прежнему восседал в кресле-качалке, подставив лицо солнечному свету, и потягивал через соломинку ледяной напиток.
– Привет, Себастьян. – Он помахал рукой. – Решили присоединиться ко мне?
– Если только на пару минут. – Каин пододвинул стул, сел.
– Больше у вас и не будет, – ответил отец Уильям. – Скоро ленч. – Он помолчал. – Не зря ходили по магазинам?
– Пожалуй, что нет.
– Что-то я не вижу покупок. – Проповедник улыбнулся.
– Заберу их вечером, когда спадет жара.
– Дельная мысль. Вечером и улетите?
Каин пожал плечами:
– Возможно.
– Куда теперь, Себастьян?
– Еще не решил. А вы?
– Отправлюсь на Сзандор II, может, на Плакучую иву. Последний раз там слышали мою проповедь несколько лет тому назад. Наверное, по пути загляну в какой-нибудь почтовый терминал, посмотрю, кто у нас нынче разыскивается.
– А на Тихой гавани почтового терминала нет?
Отец Уильям покачал головой:
– Население слишком малочисленно. Почта каждые три недели доставляется в местную компанию, торгующую химикатами. Горожане разбирают ее сразу же, крестьяне – когда приезжают купить удобрения или средства защиты растений.
– И сколько раз при вас привозили почту?
– Два.
– Вчера вы сказали мне, что не пробыли здесь и недели.
– Вчера вы не сказали мне, что ваш нечестивый корабль связывался с местными службами, – ответил проповедник. – Негоже, Себастьян, ставить под сомнение слово слуги Господа.
– Разве ложь – не грех? – спросил Себастьян.
– Бог меня поймет и простит.
– Он точно так же поймет и всех тех людей, которые лгали мне все утро?
– Никто вам не лгал, Себастьян.
– Больше десятка горожан сказали мне, что никогда не слышали о Сантьяго.
– Десять горожан могли о нем и не слышать, – улыбнулся отец Уильям.
– Когда он появится здесь?
– Кто?
– Сантьяго.
Отец Уильям хохотнул:
– У вас разыгралось воображение, Себастьян.
– Я думал, мы собираемся поговорить.
– Мы и говорим.
– Один из нас говорит, – поправил его Каин. – А второй лжет.
Отец Уильям продолжал улыбаться.
– Вам повезло, что я в отпуске, Себастьян. Я снимал с человека скальп и за куда меньшее прегрешение. – Улыбка исчезла. – На вашем месте я бы не перегибал палку.
– Должен ли я воспринимать вашу последнюю фразу как окончание нашей беседы? – едко спросил Каин.
– Отнюдь. – Отец Уильям поднялся. – Я думаю, мы продолжим ее за ленчем. Я умираю от голода.
Он направился к таверне. Каин пристроился рядом.
Лунная Дорожка уже накрыла стол отцу Уильяму. И заметно опечалилась, увидев вошедшего с ним Себастьяна Каина.
– Я не знала, что вы придете, сэр. – В ее голосе слышались извиняющиеся нотки. – И ничего вам не
