— Тематика показа меняется каждые десять дней. Перед этим мы демонстрировали доисторическую жизнь позднего мелового периода. Через восемь дней в нашей программе открытие Американского запада.
— Потрясающе, — говорил я совершенно искренне, завороженный происходящим перед моими глазами действом. — Сколько топографических проекторов позволяют создать такой эффект?
— Более трехсот.
— И сколько исторических периодов вы показываете в течение года?
— В нашей библиотеке уже тридцать семь программ, и число их постоянно растет. А вообще мы надеемся охватить весь период пребывания человечества на Земле.
— Если и еда у вас так же хороша, я стану вашим постоянным клиентом.
— Мы гордимся нашим шеф-поваром, мистер Роджас, — ответил старший официант. — Если еда не отвечает самым высоким стандартам, в серьезном ресторанном бизнесе делать нечего. Разумеется, о нас знают на многих мирах, так что туристов и любителей новых ощущений у нас хватает, но основной наш контингент — постоянные посетители.
— Мистер Мандака — один из них?
— О да. Он обожает африканские панорамы. Мы наконец добрались до столика, где меня ждали меню в кожаном переплете, написанное каллиграфически выведенными синими светящимися буквами, и буклет с объяснениями всего того, что я видел вокруг. Печатные меню встречались очень редко, буклеты — еще реже. Я тут же раскрыл меню, чтобы понять, во что обойдется визуальное и гастрономическое великолепие. Цены отсутствовали. Сие означало, что великолепие стоило не дорого, а очень дорого.
Усевшись, я смог оглядеть и сам ресторан. Большой зал, в котором могли без труда разместиться триста человек. Бар вдоль одной из стен, где хватало места еще для сорока. В низкопробном заведении официантов обрядили бы в набедренные повязки древних египтян, но в «Древних временах» предпочтение отдавалось строгой одежде. Невозможно было определить, где кончалась реальность и начиналась голограмма. Похоже, здесь использовались компьютеры помощнее моего. Сидя за столиком, я буквально чувствовал обжигающие лучи яркого египетского солнца, вдыхал запахи сандалового дерева и благовоний, которые деревянные дау перевозили по Нилу.
Когда пирамиды и сфинкса сменила панорама строительства храма в Карнаке, за мой столик неожиданно сел крупный мужчина в деловом сером костюме — Букоба Мандака. Я даже не заметил, как он подошел.
— Добрый вечер, мистер Роджас.
— Добрый вечер, — ответил я.
— Вы выяснили что-нибудь новенькое после нашего последнего разговора? Я покачал головой.
— Компьютером я могу пользоваться лишь после работы, мистер Мандака.
— Так что побудило вас потребовать нашей встречи? — Он пристально смотрел на меня, и только сейчас я понял, что он еще шире в плечах и более мощный, чем показалось мне после беседы в моем кабинете.
— У меня есть несколько вопросов.
— Так задавайте их. Я должен заполучить бивни Слона Килиманджаро и готов предоставить вам всю информацию, которая поможет в розысках.
— Мой первый вопрос: зачем вам нужны бивни? Вы выразили готовность заплатить за них гораздо больше их рыночной стоимости.
Он помолчал, словно обдумывая свои слова.
— Я не понимаю, каким образом мой ответ может помочь вам в поиске бивней.
— Вы отказываетесь отвечать?
— На текущий момент — да.
К столику подошел официант узнать, что мы будем пить. Мандака заказал стакан молока.
— Молока? — в изумлении повторил я.
— Это традиционный напиток моего народа, — пояснил он. — В древности мы смешивали молоко с кровью коров.
Я заказал алфардское бренди, и официант отошел, бросая опасливые взгляды на Мандаку, словно ожидая, что тот сорвет с себя цивильную одежду и начнет танцевать на столе.
— Ваш следующий вопрос, мистер Роджас, — нарушил затянувшуюся паузу Мандака.
— Почему масаи проявляют такой интерес к этим бивням?
— С чего вы так решили?
— Прослеживая путь бивней по галактике, я постоянно натыкаюсь на масаи — Масаи Лайбон, Тембо Лай-бон, Лийо Нельон, вы.
— Лийо Нельон не владел бивнями, — уверенно заявил Мандака.
— Но практически заполучил их.
— Правда? — Мандака наклонился ко мне. Я кивнул.
— Он нанял некую воровку, которую звали Таити Бено, чтобы украсть их у инопланетян, известных как Летящие-в-ночи. Она справилась с заданием, но Лийо Нельон умер до того, как она смогла передать ему бивни. Случилось это пятьсот семьдесят три года тому назад.
— Что произошло с ними потом?
— Компьютер как раз это выясняет. — Я пристально посмотрел на него. — Откуда вам известно, что бивни не попали к Нельону?
— У меня есть источники информации.
— Вы могли бы облегчить задачу, поделившись ими со мной.
Он покачал головой.
— Моя информация исключительно негативная, мистер Роджас. Мне лишь известно, какие масаи владели бивнями и когда мы их потеряли.
— Вы имеете в виду Тембо Лайбона?
— Совершенно верно.
— Вы не станете отрицать, что последние три тысячи лет масаи пытались вернуть бивни? Его лицо осталось бесстрастным.
— Следующий вопрос.
— Вы осложняете мне поиски, мистер Мандака.
— Зато я щедро оплачиваю ваши услуги, мистер Роджас. И по моему разумению, вам не надо знать ответ на этот вопрос.
— Я найду его и без вашей помощи. Он долго смотрел на меня, не произнося ни слова, и мне даже стало не по себе.
— Вам он не принесет пользы, мистер Роджас. — Голос его звучал менее угрожающе, чем я предполагал. — Даже если вы услышите от меня ответ, вы мне не поверите.
— Если он будет соответствовать имеющимся у меня фактам, поверю, — заверил его я. Он сухо улыбнулся:
— Зачастую факты — враг истины.
Вернулся официант с молоком для Мандаки и бренди для меня. Мы заказали обед. Я остановился на рыбе, Мандака предпочел мясо.
— У вас есть еще вопросы, мистер Роджас?
— Да. Но вы не ответили на уже заданные, так что скорее всего та же судьба ждет и остальные.
— Возможно, — согласился он. — Но, раз уж вы здесь, почему бы их не задать.
— Хорошо. Кто вы?
Наши взгляды встретились.
— Вы знаете, кто я.
— Я знаю, а вот Олигархия — нет.
— Я Букоба Мандака, последний из масаи.
— Тогда почему о вас нет никаких сведений в архивах? Он ответил не сразу.
— Может, я обожаю секретность.
— Многие обожают секретность. Но вы — единственный, о существовании которого никому не
