возможно лучшем состоянии.
К ее ликованию, та легко поддалась. Ферил практически освободила чешуйку, когда на нее накатила ледяная волна; холод ударил эльфийку в спину, и меч выскользнул из ее пальцев — холод, гораздо более жгучий, чем она испытывала когда-либо раньше, тотчас сковал ее. Развернувшись, она оказалась лицом к шеренге воинственно настроенных призраков — духов рыцарей Нераки. У ближайшего вместо рук были иглоподобные конечности, и хотя он выглядел прозрачным, как-то ухитрился уколоть ее. Несмотря на враждебный холод, она также ощущала какое-то тепло, и предположила, что это ее собственная кровь.
«Ты осмелилась увечить нашу госпожу», — вскричал рыцарь с руками-иглами. — «Осквернитель! Мародер!»
«Ты умрешь за свой поступок», — добавил другой рыцарь. Он потянулся к ней, его руки превратились в призрачные когти.
Фантом древнего чародея возник выше и позади шеренги рыцарей, его мудрые компаньоны образовывали смутное облако рядом с ним. Пустые глаза Обелаи встретились с Ферил, и он печально покачал головой.
«Мы не можем помочь тебе, рыбка-эльф».
Дамон! — хотела крикнуть она.
Дико оглянувшись, она не увидела и следа своей тени.
Ферил потянулась за выроненным мечом, крепко сжала рукоять, и широко махнула им. Лезвие, не причинив вреда, прошло сквозь приближавшихся призрачных рыцарей.
«Ты умрешь», — произнесли они, как один.
Один улыбающийся призрачный рыцарь подплыл так близко, что его тело задело ее. «Твоя душа тоже будет помогать охранять этого священного дракона».
Глава 10
Рагх давно не чувствовал запаха скунса, проведя так много месяцев в болоте, где эти существа обычно не встречаются, но эта вонь заставила его подумать, что семейство скунсов направляется в его сторону, к его любимому белому дубу. Рагх зарычал. Он не боялся скунсов, как не боялся много еще чего. Правда, драконы, признавал он, немного пугали его. Он определенно боялся драконов, особенно Сейбл… и любое существенное число рыцарей Нераки.
Он пошарил в траве и ухитрился набрать полную горсть окатышей. Он швырнул их в сторону источника шума, в заросли папоротника у подножья дерева, не видя цели, но достаточно точно.
Тем не менее, хруст нарастал, отвратительный запах усилился, а когда над папоротником высунулось маленькое украшенное перьями копье, он понял, что этот запах исходил не от скунсов, а от кое-чего совершенно другого. Утреннее небо прорезал пронзительный вопль, и лес ожил топотом крошечных ног.
«Гоблины!»— Рагх зарычал и собрался, прижав к бокам свои когтистые руки.
Ростом менее метра, эти гоблины фигурами напоминали людей, но обладали чешуйчатой кожей, как у ящеров. Их лица выдавались вперед, придавая сходство с крысами, а уши — хотя у некоторых они были откушены — были заостренными. Некоторые из гоблинов были красно-коричневого цвета сухой глины; другие были темно-коричневыми или грязно-желтыми. Среди них затесался один белокожий гоблин. Из макушек их в остальном плешивых голов вырастали неопрятные пучки волос, а их дикие широкие глаза были черны, как ночь, и воинственно обращены на драконида.
«Армия вонючих гоблинов». Рагх видел, что их было несколько дюжин. Он не мог убежать от них, так как гоблины были быстрыми и проворными, и, конечно же, не мог улететь, но мог драться с ними, и он воспользовался удобным случаем.
«Вонючие крысы». Рагх схватил первого гоблина, его чешуйчатый кулак сомкнулся на глотке твари и сжимался, пока он не услышал, как треснула шея. Рагх швырнул мертвеца в тройку спешивших к нему, выставив копья, словно собираясь насадить его на вертел, гоблинов. Труп сбил их, и Рагх пригнулся и переключил свое внимание на приблизившегося к нему, орудуя маленьким топором, гоблина с бочкообразной грудью.
«Я не боюсь вас», — сплюнул он. — «Я напитаю землю вашей мерзкой кровью».
Слова Рагха были произнесены грубым хриплым шепотом, который навел бы на мысль о слабости или почтенном возрасте, если бы исходил от другого существа, но сейчас он был таким из-за многочисленных ран на горле, заработанных в бою. Его шея была испещрена шрамами. «Гоблины явились докучать мне, дурацкий поступок. Провоняли мое дерево. Последнее, что вы сделали в жизни».
Драконид упорно боролся — не только с гоблинами, но и с тошнотой, вонь от гоблинов прочно обосновалась у него на языке и заполнила ноздри. Он путешествовал раньше в компании гоблинов, когда он, Дамон и Мэлдред направлялись к горам на другой стороне Нового Моря. Они заключили временный союз с одними гоблинами, и те рассматривали Рагха кем-то вроде генерала. Те гоблины были из засушливых земель, и хотя и плохо пахли, не воняли так сильно, как это стадо.
«В память Темной Королевы! Откуда вас столько взялось? Крысы! Вонючие мерзкие крысы!» Один из них уколол его копьем. Он осыпал гоблинов проклятиями на старом языке, которым владел, и пнул того, кто осмелился ранить его, сила его удара проломила грудь маленькой твари.
Он опустил кулак на череп другого, улыбаясь, услышав, как затрещали кости, и увидев, как рухнул гоблин. Рагх схватил еще парочку, одним из которых был замеченный им ранее белый гоблин, скручивая им обоим костлявые шеи. Швырнув их тела себе за плечи, он подобрал правой рукой упавшее копье и принялся насаживать на вертел краснокожих гоблинов. Он поочередно отшвыривал гоблинов и крушил им черепа. Ему пришлось перешагнуть через растущую кучу тел, чтобы продолжать сражаться.
Рагх от души веселился после череды дней скуки. Он откинул голову назад и завыл, этот звук на мгновение угомонил гоблинов, заставив передние шеренги замереть. Копье выскользнуло у него из пальцев, его руки были покрыты их черной кровью.
Рагх так сильно пнул одного гоблина, что тот перелетел через головы своих удивленных собратьев. Он читал нерешительность на лицах ближайших гоблинов, и к их вони примешивался запах их страха.
«Вонючие крысы, пришедшие нарушить мой утренний покой!»— ругался сивак. Его глаза зловеще искрились, и большая ухмылка широко растянулась на его чешуйчатом лице. — «Я убью вас всех и позволю Дамону зашвырнуть множество ваших мертвых тел в это проклятое озеро!»
Еще один гоблин ухитрился приблизиться, бешено стуча зубами, и воткнул копье глубоко в его уже раненую ногу.
«Мерзкие мелкие твари!»— заорал Рагх, отступая и отряхивая свои когти, с которых капала кровь гоблинов. — «Что вы вообще здесь делаете?»
Гоблин выдернул копье и снова воткнул его в ту же рану. Он что-то прочирикал Рагху и избежал хватки сивака, нанося Рагху удар в живот.
Один из самых высоких гоблинов издал долгий и громкий крик на своем свистящем гортанном языке. Рагх достаточно много веков пожил на Кринне, чтобы выучить большинство языков. Высокий гоблин сказал: «Да, раньте его, но не убивайте бескрылого. Он нам нужен живым!»
Живым? Рагх удвоил свои усилия, хотя его руки и ноги двигались уже медленнее из-за ран и усталости. Что, во имя памяти Темной Королевы, хочет свора гоблинов от старого израненного драконида без крыльев?
