представил себе палубу. Затем встал на четвереньки – внизу дыма было меньше – и пополз вперед, рисуя в своем воображении место, где упал полулюдоед, между грот– и фок-мачтами. Грозному Волку не хотелось оставлять друга. Он решил взять Ворчуна с собой, живого или мертвого.
Руки Дамона ощупывали тело за телом, но ни одно из них не было достаточно большим. Он переползал через мертвецов, скользя в лужах крови и раня пальцы о брошенные мечи. Бывшему рыцарю казалось, что все это продолжается уже не один час, в его груди пылал огонь, слезы текли из зажмуренных глаз, сильно болели раны.
Постепенно Дамон ослабел от нехватки воздуха и потери крови, голова у него кружилась, и Грозный Волк уже решил, что потерял направление, но в этот момент его руки нащупали тело полулюдоеда.
Ворчун лежал липом вниз. Дамон с трудом перевернул его, нащупай голову и дотронулся до лица друга. На длинных волосах и кустистых бровях полулюдоеда запеклась кровь. Грозный Волк быстро ощупал Ворчуна – его кожаная туника была разрезана во многих местах и заскорузла от крови.
– Живи! – умоляюще прошептал Дамон. Он прижал ухо к широкой груди полулюдоеда и долго вслушивался, пока не понял, что сердце Ворчуна медленно бьется. Чтобы проверить это, Грозный Волк наклонился к лицу друга и ощутил на своей щеке слабое дыхание. Но это не обрадовало его. Дамон на своем веку видел многих раненых и знал, что полулюдоед умирает. Он подхватил массивное тело и с трудом поднялся на ноги.
Дамон, шатаясь под тяжестью тела Ворчуна, медленно дошел до фальшборта. Обратный путь оказался легче – корабль накренился.
– Дамон! – услышал он чей-то зов. Голос был женским и настолько слабым, что Грозному Волку было трудно понять, кому он принадлежит. «Это Ферил. Или Аша, – подумал бывший рыцарь. – Но только не Блистер – у нее голосок, как у ребенка. А может быть, это Фиона».
Хрипло дыша, Дамон перевалил тело Ворчуна через фальшборт и вместе с полулюдоедом рухнул в воду. Волны сомкнулись над ними.
Дамон понял, что оба утонут, если он не найдет в себе силы выплыть, – полулюдоед мертвым грузом тянул его на дно. Дамон крепче обхватил Ворчуна одной рукой, а другой начал усиленно выгребать наверх. Соленая вода жгла его раны, и острая боль неожиданно помогла Грозному Волку прийти в себя. Вокруг слышались звучные хлопки. Дамон догадался, что это падают в воду деревянные обломки корабля Рыцарей Такхизис – вражеская галера разваливалась на куски. Грозный Волк без устали греб, но вдруг почувствовал, что ему стало еще легче, – что-то или кто-то подталкивал их к поверхности.
Дамон вынырнул и жадно глотнул холодный утренний воздух. Рядом с ним плыла Ферил, помогая удерживать голову Ворчуна над водой.
– Он умирает, – еле выговорил Дамон.
Эльфийка махнула рукой и свистнула. Послышался плеск весел, и Дамон увидел их лодку. Джаспер перегнулся через борт, протягивая крепкие руки, чтобы подхватить Ворчуна.
Гном был весь в ожогах, его одежда насквозь промокла. Он невероятно устал, его лицо в свете пожара выглядело бледным.
– Подтащите… его… ближе, – хрипло сказал Джаспер, он и сам не успел отдышаться.
Дикий тянулся к другу и отчаянно выл, норовя прыгнуть прямо на плечи полулюдоеду, но Фиона крепко держала его.
– Что с Ворчуном? – спросила Блистер.
Ферил с Дамоном с трудом перевалили тело полулюдоеда через борт маленькой лодки.
Джаспер дотронулся пальцами до лица друга, закрыл глаза и попытался вызвать в себе целебный огонек. Он потратил столько сил на то, чтобы удержать Рига и себя на плаву, пока не подошла спасительная лодка.
Мореход был весь изранен, и гному пришлось отдать большую часть своей магической энергии для заживления его тяжелых ран. Джаспер и сам был ранен, как и Фиона, но они, по крайней мере, не стояли на пороге смерти, как Риг.
Однако Ворчуну было еще хуже, чем мореходу. Гном сосредоточился на магическом огоньке внутри себя, пытаясь сделать его сильнее и больше. В то же время он искал жизненные силы самого великана, который слабел на глазах. Жизнь Ворчуна тлела, словно последний уголек угасающего костра. Он покидал Кринн, как недавно покинула его Золотая Луна. Джаспер знал, что сейчас полулюдоед ранен намного серьезнее, чем это было в пещере неподалеку от Брукта. За его спиной снова взвыл Дикий, пытаясь вырваться из рук Фионы. Блистер помогла соламнийке сдержать волка.
– Ты только будешь мешать Джасперу! – ругала кендерша Дикого. – Сидеть! Место!
Щека Ворчуна показалась гному неестественно холодной.
– Нет, – прошептал он, – я не могу потерять еще и тебя, не могу!
Огненный Горн, едва держась, чтобы не упасть без сил, вкладывал всю свою энергию в целебное заклинание.
– Пожалуйста, помоги мне! Не умирай! Однажды я спас тебя и не смогу сделать этого снова сам. Помоги мне!
Гном услышал, как бьется сердце полулюдоеда. Этот стук показался ему таким громким, что заглушал треск падающих мачт и крики людей, раздающиеся вдалеке. Сердце Ворчуна билось в такт волнам, бьющим о край лодки. Гном сосредоточился на этом ритме, чтобы высечь искру, зажигающую внутри целебное пламя.
Джаспер почувствовал, как тепло рождается в его груди, плавно двигается по руке к пальцам и течет к лицу Ворчуна. В этот момент он ощутил, что лодка накренилась.
– Джаспер! – услышал гном крик Фионы. – Осторожнее!
Но гном даже не сдвинулся с места, чтобы помочь выровнять лодку, ему не хотелось прерывать заклинание. Джаспер почувствовал, как его свободная рука коснулась воды, затем погрузилась полностью. Он перевалился через борт лодки и начал тонуть, но даже не попытался удержаться на плаву. Все его
