пятно на своей белой рубахе.
– По всей вероятности, самая точная карта этого места на всем Крине, на ней даже учтены все переделки, которые производят гномы.
– Вы сами ее составляли? – Блистер настолько увлеклась, рассматривая сложную карту, что запрокинула голову, отчего ее аккуратный узел на макушке развязался.
– Один гном, который когда-то работал на меня. Он там родился. Кроме этой карты он сделал и другие. – Старик со вздохом махнул рукой; указывая на самые сложные творения в своей лавке. Скончался пару лет назад. Никак не привыкну.
Дамон уставился на карту на стене за спиной старого хозяина. На ней был изображен V – образный кусок суши – с пустошами Танита слева, горами снизу и побережьем Палантаса справа. В правом верхнем углу значилось: Cеверные Равнины.
– Имея столько карт, вы, должно быть, много знаете обо всех этих землях, – заметил Дамон. Повидали, наверное, немало.
– Я прожил здесь всю свою жизнь, – ответил старик. – Никогда не путешествовал, однако за точность своих карт могу поручиться.
– Значит, вы отлично знаете город.
– Я наблюдал Палантас в период расцвета, наблюдал и в тяжелые времена. На моих глазах Башню Высшего Волшебства поглотило странное землетрясение случившееся около тридцати лет назад у меня был подробный план Башни. Теперь это бесполезная вещь. Никому не нужна карта черного пятна. Да, с тех пор много чего случилось…
– у вас много интересных карт, – оборвал старика Дамон, меняя тему разговора. – А нет ли случайно такой, что привела бы к Одинокой Обители? Старик изумленно поднял белые как снег брови.
– От этого места остались одни руины. Зачем вам туда идти?
– Чтобы увидеться Палином Маджере, – вмешалась в разговор Блистер и сразу отпрянула в сторону, так как Дамон ткнул ее локтем в бок. – Мы должны найти его. Во всяком случае, именно это, как я слышала, Золотая луна велела сделать Дамону. Старик посмотрел на Дамона и тихо присвистнул:
– Палин Маджере. На Крине почти не осталось магии, а если и остались какие-то крохи, то лучше всех об этом известно Палину. Он чародей, один из немногих и самых могущественных.
– Так вы его знаете? – поинтересовалась Блистер, не отрывая глаз от чудесных очертаний огромной горы Небеспокойсь.
– Нет. Но я его видел пару раз. После Войны Копья он жил в Башне Высшего Волшебства.
– А как же Одинокая Обитель? – подсказал Дамон.
– Ах да. Так вот, с трех сторон Обитель окружает пустыня, а с четвертой – каменистый морской берег у мня есть карта этой местности, и на ней указано, где находятся руины… впрочем, не могу гарантировать, что это место до сих пор сохранилось. С вас пять стальных монет.
Дамон не сумел скрыть удивления, услышав стоимость карты.
– Налоги, – пояснил старик, показав на отряд Рыцарей Тьмы, проходивший мимо лавки.
Дамон пошарил в кармане и выложил монеты на прилавок.
– Три, – начала торговаться Блистер.
– Я уже заплатил хозяину, Блистер. – Дамон спрятал свиток в заплечный мешок. – Пошли.
– К Одинокой Обители?
– Сначала раздобудем кое-какие припасы. Блистер обрадовалась тому, что у нее появилась. возможность еще немного побродить по городу.
Несмотря на яркий дневной свет, внутри таверны стояла тьма, а узкие окошки были закрыты занавесками. Здесь обслуживали в основном матрасов, которые всегда, в любое время суток, готовы были выпить кружку эля.
Заведение состояло из одной большой комнаты, забитой старыми столами и стульями и пропитанной винными парами, смешанными с потом. На стенах красовались корабельные штурвалы, маленькие ржавые якоря, фонари, сломанные подзорные трубы и всевозможные крюки. С потолка в разных местах свешивались обрывки сетей, а посредине висела огромная люстра из кованого железа, с толстыми свечами.
Морской воздух; врывавшийся через дверь, добавлял свой оттенок к разнообразным ароматам таверны. Шаон и Ферил уловили запахи рома, пота, жареных пшеничных лепешек и табачного дыма – и не поняли, какой из них был сильнее. Завсегдатаев было немного – всего полдюжины матросов. Четверо пытались сыграть в кости, остальные двое храпели, уткнувшись лицами в стол. Поодаль сидели двое мужчин грубого вида, с обветренными лицами и длинными нечесаными волосами. Они наблюдали за матросами, уминая каждый по огромной порции жареных яиц с мясом. На них были жилеты из кожи ящериц, бриджи из домотканого холста и сандалии.
Ферил поморщилась.
– Запах хуже, чем в хорьковой норе, – прошептала она.
– Что ж, здесь ты найдешь немало хорьков, ответила Шаон. Она плавно проплыла в глубину зала, где вдоль стены вытянулась стойка бара из красного дерева. За ней стоял молодой человек и вытирал стаканы.
– Добрый день, дамы – приветствовал он посетительниц. Быстро оглядев Шаон в ее цветистом одеянии, он затем перевел взгляд на эльфийку. Что закажете?
Шаон бросила на стойку стальную монету.
– Эль.
