— Вы пришли немного рановато, вам не кажется? — холодно спросила она.
Я кивнула:
— Я решила, что нам лучше покончить с этим как можно раньше.
Спальня Арманелл оказалась еще красивее, чем рассказывала восторженная Хильда, и была украшена предметами старины в белых и золотых тонах и небольшими эмалированными медальонами с картинками в духе Ватто в центре стены.
Графиня сидела у туалетного столика, перед ней громоздилась гора косметических баночек и тюбиков, и я вдруг поняла, почему она так злится. Арманелл еще не накрасилась. Лучи утреннего солнца светили в окно, безжалостно выявляя морщинки в уголках ее глаз и линии у рта. Мелинда была права: без макияжа графиня выглядела ужасно старой.
Однако она взяла себя в руки и указала мне на стул.
— Мне интересно знать, каким образом вы стали работать у мистера Ситона, — начала она.
— Боюсь, я вас не понимаю.
— Как вы нашли это объявление? Мистер Ситон сказал, что поместил его в местную газету, а вы, похоже, живете в Лондоне. Как же вы нашли объявление в корнуолльской газете? У вас есть какие-то связи?
Такой поворот застал меня врасплох.
— Почему вы не отвечаете? — потребовала Арманелл.
Но я была смущена и смогла только пробормотать, что у меня есть подруга, которая родилась здесь.
— Вот как! Возможно, я ее знаю?
— Она умерла, — поспешно ответила я, — и я не понимаю, какая разница, где я нашла объявление. Очевидно, мистер Ситон счел мою квалификацию достаточной. Я изучала французский в школе Берлица.
— Вы жили в Лондоне с семьей?
Я покачала головой:
— У меня нет семьи.
— Так вы жили одна? Это давало вам полную свободу действий.
Голос Арманелл был шелковым, но глаза полны ненависти.
— Я жила с подругой, о которой уже говорила.
— Ах да, подруга без имени!
Арманелл сузила глаза.
— Мистер Ситон беседовал с вами прежде, чем принять на работу?
— Нет, он решил, что моя квалификация говорит сама за себя, — сухо ответила я.
Арманелл раздраженно забарабанила пальцами по столу.
— Похоже, вы очень гордитесь своими знаниями, мисс Уэстолл. Они, бесспорно, могут оказаться блестящими, но все же не дают права вмешиваться туда, куда вас не просят. Не хочу показаться невежливой, но я сразу заметила, что вы постоянно пытаетесь привлечь к себе внимание мистера Ситона. Давайте посмотрим правде в глаза: ваше место с детьми, и я совершенно уверена, что вы ставите мистера Ситона в неловкое положение, но он слишком вежлив, чтобы об этом сказать.
— Вежливость отнюдь не в характере мистера Ситона, — сухо ответила я.
Арманелл отмахнулась:
— Если вы не желаете, чтобы ваши чувства оказались оскорблены, вам не следует продолжать пытаться привлекать внимание мистера Ситона.
Мой спокойный вид начал ее ужасно раздражать.
— Просто держитесь от нас подальше, и тогда мы поладим, мисс Уэстолл.
— И как же тогда я должна вести себя на балу? — язвительно спросила я. — Или вы предпочитаете, чтобы я наблюдала с галереи?
— На балу? — В голосе Арманелл звучало удивление.
— Гарт, то есть мистер Ситон, пригласил меня.
— Да?
Я с удовольствием наблюдала, как ее глаза расширились, а рот некрасиво раскрылся, подчеркивая глубокие морщины у губ. Потом она беспечно рассмеялась:
— Ну конечно же он пригласил вас! Неужели вы не понимаете, что это была простая вежливость? Положение обязывает. Вероятно, Гарт ожидал услышать лишь ваш отказ. Наивно соглашаться, вам не кажется? Там будут люди не вашего круга. Думаю, пора мне все разъяснить, мисс Уэстолл, поскольку вы питаете странную иллюзию насчет Гарта. Мистер Ситон не может интересоваться вами. Мы с ним скоро поженимся, и тогда для вас в Треджиллисе не будет места.
Я кивнула:
— Я это ожидала.
— Тут произойдет много перемен, — продолжала она. — Например, это чудовище Мелинда! Родители могут забрать ее в Африку или отдать в интернат, только здесь она не останется.
В дальнем углу комнаты послышался сдавленный вскрик, Арманелл вздрогнула и со страхом обернулась.
— Что это было? Эти старые дома! Неудивительно, что замки считаются обителью призраков и привидений.
Но я-то знала, откуда взялся этот шум, и встревожилась. Мелинда пряталась за стеной и подслушала слова Арманелл относительно своего будущего.
Арманелл поднялась, давая понять, что аудиенция закончена.
— Будет лучше, если вы запомните все, что я сказала. — сухо произнесла она.
Я поспешила в свою комнату, отодвинула настенную панель и зашла в проход. Напротив спальни Арманелл Мелинды уже не было, я побежала к галерее и, к своему облегчению, наконец увидела Мелинду. Она сидела на корточках, приложив ухо к стене, и напряженно прислушивалась.
Я уже собиралась оттащить ее от стены, но она поднесла палец к губам.
— Ш-ш-ш! Арманелл рассказывает дяде Гарту про тебя, — прошептала девочка.
Я услышала свое имя и громкий голос Арманелл:
— Эта девушка должна уехать, Гарт. Она меня настораживает. Я не верю, что мисс Уэстолл гувернантка.
— И как же ты пришла к этому удивительному заключению? — спокойно спросил Гарт.
— Скажем, с помощью женской интуиции. Есть в ней что-то странное. Посмотри, например, на ее одежду.
— И что такое с ее одеждой?
— Это платье, в котором она была на карнавале.
— Насколько я помню, простое платье.
Арманелл коротко рассмеялась.
— Как типично по-мужски! Порой простота обманчива. Она выложила за это платье целое состояние, да и за остальную свою одежду. Я разбираюсь в этом.
— Ясно. И что же такого страшного в том, что она любит хорошую одежду?
— Не будь дураком, Гарт! Никакая гувернантка не может себе позволить так одеваться! Если только ты не платишь ей огромные деньги.
— Скажем, я плачу ей щедро, но отнюдь не огромные деньги, — сухо ответил Гарт.
Но Арманелл будто не замечала его настроения. Она говорила все громче, и в ее голосе стали появляться истерические нотки.
— И еще, Гарт. Она мне сказала, что ты пригласил ее на бал. Тебе не кажется это неуместным?
— В смысле?
— Она же всего-навсего гувернантка. Если ты будешь так с ней обращаться, она вобьет себе в голову невесть что и захочет сопровождать нас повсюду.
— Я не разделяю твоих опасений. Джудит всегда была очень гордой и сдержанной. Она не станет навязываться, если поймет, что ее общество нежелательно.
