Он задал Робин несколько общих, даже размытых вопросов. Спросил, не собирается ли она замуж. Робин сказала, что нет. Уточнил, удобно ли ей добираться до офиса. Робин ответила, что вполне удобно.
— Это хорошо, — с довольным видом кивнул директор, — на случай, если придется задержаться.
Робин еле слышно вздохнула.
— Что ж, мне все понятно, — наконец объявил директор. — Вы можете быть свободны.
— Да? — Робин поднялась.
Интересно, к какому же выводу он пришел?
Директор не замедлил озвучить ей свои мысли:
— Приходите завтра утром. К десяти… нет, к одиннадцати. Оформитесь в отделе кадров и можете приступать к работе.
— Правда? Вот здорово! То есть я хочу сказать… спасибо.
— Пока не за что. Надеюсь, что мы с вами сработаемся.
— А кто будет передавать мне дела?
— Какие дела?
— Кто-то же работал на этом месте до меня.
— Ах, это… — Он поднялся. Теперь он стоял совсем близко к Робин. — Я сам это сделаю.
— Сами?..
— Да. Сам передам тебе все дела. Объясню, что и как нужно делать. Нашим отношениям это пойдет только на пользу. Всегда приятно поработать в более плотном контакте.
И он уверенным жестом положил свою руку с ухоженными ногтями на талию Робин, почти сразу же скользнув ладонью по ее бедру.
Робин не помнила, как она вылетела из кабинета, спустилась в вестибюль на лифте, добивалась у охранников, чтобы они пропустили ее через турникет — персональщица забыла отдать ей временный пропуск.
Только оказавшись на улице в квартале от телекоммуникационного офиса, она опомнилась. Можно было выдохнуть. Можно было прийти в себя. Попытаться отдышаться.
Какая сволочь! Надо же! Теперь понятно, почему он сам хотел «передавать» ей дела! Наверняка все сбегают от него, едва он обозначает свои отнюдь не рабочие намерения!
На него вполне можно подавать в суд. Да-да, за домогательство.
Впрочем, как она это сделает? У нее ведь нет никаких доказательств. И свидетелей тоже нет. Она там никто. Она еще даже не приступила к работе…
Впрочем, что ни делается — все ведь к лучшему, верно?
Он мог быть и не таким любезным. Он мог начать приставать к ней в тот момент, когда она уже подписала бы контракт. Значит, ей еще повезло.
Да, но это значит, что проблема поиска работы остается открытой на повестке дня… У нее по- прежнему нет предложений.
И в этот момент…
Да, в голову Робин пришла неожиданная мысль. Она порадовалась, да-да, порадовалась, что ее не зовут на другие секретарские позиции. Если раньше директора не замечали ее (в лучшем случае — срывали на ней раздражение), то теперь они могут осложнить ей жизнь, реагируя на ее усовершенствованную внешность. Черт, разве этого она добивалась?
А разве нет?
Она хотела, чтобы мужчины не давали ей проходу.
Разве директор — не мужчина?
Да… одной цели она достигла, но это крайне затрудняет достижение более важной цели.
Робин зашла в кофейню и заказала латте — с собой, на вынос.
Ей не хотелось сидеть. Хотелось побродить по улицам и хорошенько подумать.
Но, едва на блюдце кассира упали монетки, полагающиеся Робин на сдачу, она поняла, что должна сделать. И счастливо рассмеяться.
Ведь это так просто — согласиться на предложение Молли, окончательно поверив в себя…
— Поздравляю.
— Поздравляешь?
Робин оторвалась от монитора компьютера и рассеянно взглянула на Молли.
— Именно, — та кивнула, — ты успешно прошла аттестацию. С чем я тебя и поздравляю.
Робин чуть не взвизгнула от восторга, но вовремя сумела сдержаться. Зато ее светло-синие глаза сияли.
— Это значит…
— Это значит, что у тебя будет свой кабинет. Правда, небольшой. Но я думаю, что это только начало.
— Замечательная новость, — отозвалась Робин и погасила монитор.
Ей все равно как раз нужна была передышка. Можно сделать гимнастику для глаз, глотнуть чаю.
Робин прошла на офисную кухню, по дороге любуясь интерьерами. Ей сразу понравилось в турфирме, куда Молли пригласила ее работать, с первого же взгляда. Но чем больше проходило времени, тем больше Робин влюблялась в эти интерьеры.
Они были просторными, светлыми, словно напоенными легкостью, прозрачностью. На окнах — белоснежные жалюзи. Повсюду — в коридорах, в приемных — бежевые мягкие диваны. Уже более строгие, но и удобные, кресла для сотрудников. Столы из светлого дерева. От всего здесь веяло уютом. Ничуть не напоминало казенную обстановку.
Робин подумала, что здесь все выглядит почти по-домашнему. Почти — это потому, что дома вряд ли возможна такая атмосфера творчества, радости и желания организовать каждому клиенту настоящий праздник, будь то уик-энд в Париже, свадебное путешествие в Испанию или же поездка в Милан на Неделю моды…
Робин влюбилась в яркие каталоги стран, долго рассматривала карту мира, и даже на кухне она любовалась разномастными чашками — сотрудники почти из каждой поездки привозили очередной «сувенир».
Молли пришла на кухню вслед за Робин.
Робин как раз щелкнула кнопкой чайника.
— Чай, кофе? — спросила Молли.
— Я буду какао, — отозвалась Робин. Теперь у нее были деньги и на какао, и на горячий шоколад, и на маленькие пиршества в суши-баре…
— Когда думаешь переезжать?
— Завтра, — машинально откликнулась Робин. — Приду с утра и потихоньку перенесу все вещи. Компьютер, я надеюсь, мне подключат системщики. Но это ведь не должно происходить в рабочее время?
Молли покачала головой:
— Робин, Робин, ты слишком увлекаешься. Я не хочу сказать ничего плохого, но какие могут быть переезды в уик-энд?
Робин смутилась:
— Просто… Я еще хотела посидеть над данными, обработать их и занести в табличку… структурировать…
— Не пытайся переделать все дела в один присест, — мягко улыбнулась Молли, — этим ты не заработаешь фирме лишних денег. Только обеспечишь себе переутомление. Скажи, разве у тебя нет каких- нибудь увлечений? Хобби?
— Только модная одежда, — засмеялась Робин, — а что?
Она в самом деле очень радовалась тому факту, что для новой работы ей не пришлось заново подбирать офисный строгий гардероб. Форма одежды тут была вполне свободная. Робин только старалась сочетать между собой более скромные вещи из тех, что теперь висели в ее шкафу.
