Мирабель кивнула.
— Я пойду, пожалуй, обратно к своему самолету.
— Ну да…
— Еще раз спасибо за воду.
— Что вы, не за что…
Он повернулся и направился к двери. Мирабель последовала за ним.
На пороге он задержался:
— Не подскажете… где тут у вас расположена ближайшая лавка с продуктами? Не хочется больше побираться у добросердечных жителей городка вроде вас.
«Ах, скажите пожалуйста!» — мысленно возмутилась Мирабель, а вслух произнесла:
— Что вы, что вы. У нас все только рады помочь ближнему. Ну а ближайший магазин… Знаете, пройдите триста метров по дороге, потом сверните налево. Там есть лавка со всякими напитками, выпечкой и прочим. Думаю, сможете купить там все необходимое.
— Спасибо, — повторил незнакомец, наверное, уже в десятый раз.
Дверь за ним наконец-то закрылась.
Мирабель со вздохом облегчения привалилась к дверному косяку. Нельзя сказать, что ноги у нее подкашивались, но присутствие этого мужчины странным образом напрягало ее.
Напрягало то, что в доме находится чужой человек.
Напрягало то, что она не знала, как себя вести и что лучше говорить под пристальным взглядом карих глаз этого непрошеного гостя, взглядом внимательным, словно объектив профессионального фотографа.
— Подумаешь, — вслух сказала она. Круто развернулась на носках и прошествовала обратно на кухню.
Кухню пришлось проветривать тщательно и на совесть.
Картошка конечно же разварилась…
Мирабель размяла ее в пюре и задумалась — гарнир есть, ну а что бы такое сделать к пюре взамен безвозвратно утерянной курицы?
В дверь позвонили.
— Сегодня что, день визитов?
Мирабель развела руками и вновь отправилась в прихожую.
На этот раз она предусмотрительно накинула цепочку на дверь. Она больше не собиралась рисковать своей автономностью и позволять разрушать свое одиночество. Накинув цепочку, она отперла дверь и вопросительно посмотрела за порог.
Что ж… Мирабель и сама не смогла бы ответить на свой вопрос — удивлена она или же нет? Но это был недавний кареглазый визитер.
— Значит, это опять вы?
— Да, — весело подтвердил он, — это опять я.
Мирабель нахмурилась:
— Так, и что вам нужно на этот раз?
— Дайте-ка подумать… Пить я уже не хочу.
— Да неужели?
— Точно. А, вот, вспомнил!
— И что же вы вспомнили?
— Вы оказались ко мне так добры, что дали напиться и объяснили, куда меня занесло. А я, — тут он сокрушенно вздохнул, правда, лукавые искорки из глаз при этом никуда не делись, — лишил вас обеда, да еще вы и обожглись из-за меня.
— Да, это печально. Но что же дальше?
— А дальше, — торжествующе объявил назойливый гость; — я счел необходимым компенсировать вам потерянный по моей вине обед.
Он ловко скинул цепочку с крючка и в расширившуюся дверную щель протянул Мирабель пакет, из которого довольно аппетитно пахло.
— Что это?
— Ну как что? Компенсация. Можете открыть его.
— Даже не знаю, стоит ли…
— А вот кокетничать точно не стоит. Я загубил обед — я принес замену. Все по-честному.
Мирабель осторожно заглянула в пакет. Там были сосиски, ветчина, упаковка полуфабрикатов — Мирабель показалось, что это куриные наггетсы…
Гость похвастался:
— Сосиски должны быть вкусными. Наверняка ведь делает кто-то из местных. Настоящее мясо вместо всякой ерунды…
— Да, — машинально кивнула Мирабель, — еда тут вкуснее и натуральнее, чем в мегаполисах… — И тут же спохватилась: — Вообще-то тут очень много на одного человека. Вообще-то… Куда мне столько?
Он молчал и выжидательно улыбался, глядя на нее.
Мирабель решила не церемониться и сразу расставить точки над «i». Пусть лучше она будет грубой вначале, зато потом ей не придется говорить человеку какие-то неприятные вещи. Разумеется, в том случае, если дело зайдет слишком далеко…
— Значит, — спросила она, — в благодарность за то, что я поила вас водой, теперь я заслужила почетную обязанность кормить вас ужином?
— Обедом, — поправил «разносчик» наггетсов.
— Не важно.
— Действительно не важно… Я все-таки, получается, излишне навязчив. Каков негодяй: вместо того чтобы просто компенсировать сгоревшую курицу, напрашиваюсь за стол. Наверное, это потому, что мне лень разыскивать в вашем городке какую-нибудь пиццерию или закусочную? И хочется домашнего уюта и тепла вместо бумажных скатертей, заляпанных кетчупом?
Вопреки собственным ожиданиям, Мирабель рассмеялась.
— Ну что с вами делать… — начала она.
— Для начала хотя бы стребовать с меня, чтобы я назвал свое имя.
— Прекрасно. И как же вас зовут, незнакомый странник?
— Меня зовут Дик. Дик Бернингтон.
— А я — Мирабель…
— Мне действительно очень приятно.
На какое-то мгновение Мирабель показалось, что его глаза наконец-то посерьезнели, из них улетучились искорки смеха. Но ощущение мелькнуло и пропало, и ей стало казаться, что серьезность ей просто померещилась.
Она стояла и изучала Дика. Теперь ей казалось важным более пристально рассмотреть того, с кем ей все-таки предстояло разделить сегодняшнюю трапезу.
Дик оказался довольно симпатичным мужчиной лет тридцати — тридцати двух. Русые, небрежно взъерошенные волосы, тонкий, почти что орлиный нос. Постоянно улыбающиеся губы. Он был выше Мирабель на голову. На запыленной рубашке цвета хаки не хватало одной пуговицы.
Он поймал взгляд Мирабель и тут же пояснил:
— Зацепился, когда вылезал из самолета. Пришить было, сама понимаешь, некогда.
— И негде?
— И нечем…
— Я дам тебе иголку с ниткой, — сообщила Мирабель. — Пришьешь. Надеюсь, пуговица не потерялась?
— Нет, с собой, в кармане…
— Прекрасно.
— Я тоже так думаю, — удовлетворенно кивнул Дик.
Мирабель поднялась на второй этаж дома и спустилась с иголкой, воткнутой в катушку ниток. Она
