ванне с лавандовой пеной!). Она поднялась в прекрасном настроении, облачилась в светло-лимонный – может быть, чуть более легкомысленный, чем требовалось для делового совещания, – костюм с приталенным жакетом и юбкой-карандашом, вдела в уши серьги из опала, позавтракала йогуртом с хрустящими хлопьями.
Являя собой образец уравновешенной во всех отношениях деловой (и привлекательной!) женщины, Бренда спустилась во двор дома, завела машину и отправилась в офис, не забыв по пути посетить заправочную станцию.
Гленн пришла на работу всего лишь на несколько минут позже своего изысканного и шикарного босса. Она удивилась, обнаружив Бренду на рабочем месте. Было слишком рано даже для нее. Гленн сразу же, не откладывая, занялась подготовкой совещания. Она сервировала на переговорном столе воду, соки, крекеры, шоколадные конфеты, раскладывала буклеты, распечатки с презентациями, образцы рекламной продукции.
Все было готово к важной встрече наверняка даже раньше, чем Лэнгдон выдвинулся на переговоры.
Вопреки ожиданиям Бренды он не стал брать с собой каких-то сотрудников, многочисленных помощников или же соратников по бизнесу. Он не взял даже референта. Лэнгдон приехал один.
– Ральф Лэнгдон тут. Говорит, что ему назначена встреча с вами на девять пятнадцать, – прощебетала в трубке юная секретарша.
– Да. Пусть Гленн проводит ко мне, – ответила Бренда и положила трубку. Она поднялась из-за своего необъятного рабочего стола из полированного красного дерева, обходя его, чтобы встретить гостя в дверях кабинета.
Но Лэнгдон опередил ее, и Гленн распахнула для него двери еще тогда, когда Бренда находилась возле стола.
– Мисс Маршалл?! – произнес он с легким кивком головы.
– Доброе утро!
Это приветствие вырвалось у Бренды словно помимо ее собственной воли. Потому что ее воля в этот момент была парализована. Растоптана, растерзана, помножена на ноль. Бренда страшно жалела в этот миг лишь об одном. О том, что стоит сейчас возле своего стола, а не сидит в кожаном директорском кресле, надежно защищенная барьером монитора, надежно застрахованная от подгибания коленок. И от дрожания голоса – чего уж там… Таких пронзительных синих глаз она не видела ни разу в своей жизни. Нет, такие глаза она, может, и видела, вернее, вспомнила бы, если бы хорошенько покопалась в памяти. Но никогда раньше синие мужские глаза не производили такого впечатления на Бренду Маршалл. Она была потрясена, повержена в смятение, обезоружена начисто и неотвратимо.
Держи себя в руках, Бренда, попыталась поддержать она себя, держи себя в руках.
Вот он, долгожданный деловой партнер, владелец одной из крупнейших косметических компаний. Клиент, о котором можно только мечтать.
Ральф Лэнгдон, походя и между делом коллекционирующий старинные автомобили запредельной стоимости, находился сейчас в ее офисе, в ее, Бренды Маршалл, личной компании. Его можно было брать, завоевывать, впечатлять, очаровывать. Заманивать в хитро сплетенные сети взаимовыгодного сотрудничества.
Имелась лишь одна проблема. Одна-единственная. Совсем небольшая. Бренде меньше всего хотелось говорить о бизнесе, о рекламе, о маркетинге и о косметике в присутствии Ральфа Лэнгдона. Ей хотелось, чтобы он пригласил ее на свидание. Ей было абсолютно не важно, где это свидание состоится. Суши-бар, китайская забегаловка, итальянская закусочная, «Макдоналдс», «Старбакс», французский ресторан, чешская пивная… Ей было все равно, как будет называться то место, где они с Ральфом смогут остаться наедине (пусть относительно наедине!) и начать узнавать друг друга ближе.
Впрочем… Бренде не нужно было особенно хорошо узнавать Ральфа, чтобы страстно начать желать его поцелуя. Ее тянуло к нему, как магнитом.
Минутку, а что, собственно говоря, происходит? Он ведь ничего для этого не сделал! Не заинтересовывал ее, не увлекал интересной беседой, не общался с ней – просто вошел в кабинет! Он всего лишь вошел.
Кстати, Бренда только сейчас рассмотрела, во что был одет Ральф Лэнгдон. Никаких особых изысков, излюбленных бизнесменами, никаких двубортных костюмов, никакого делового шика – другими словами, ничего, что говорило бы о характере их бизнес-встречи. Он даже галстук не удосужился надеть.
На Лэнгдоне были простые брюки из светлосерого хлопка и облегающий кашемировый джемпер цвета топленого молока. Все это неформальное одеяние как нельзя лучше подчеркивало его ладную, крепкую фигуру. Под тонким кашемиром угадывались впечатляющие мышцы.
Русые волосы Ральфа, коротко и хорошо подстриженные, сейчас почему-то были слегка взъерошены. Словно он шел к офису Бренды пешком по улице, где в свое удовольствие вдоволь разгуливал ветер, а не ехал в одном из своих старинных «ягуаров» или, наоборот, современных джипов.
Бренде было невдомек, что Ральф, достигнув уровня, который самой Бренде пока и не снился, предпочитал жить в свое удовольствие. А удовольствие Ральфа Лэнгдона не подразумевало тщательное следование общепринятым правилам, условностям и формальностям.
– Доброе утро, – ответил Бренде Ральф.
– Присаживайтесь, пожалуйста… Вы очень вовремя.
– Я всего лишь точен, – заметил он и присел на один из стульев, расставленных вокруг переговорного стола.
Бренда нервно улыбнулась и сглотнула. В горле пересохло. Она автоматически отвинтила пробку от одной из стоящих на столе бутылок с «Перье», а потом сделала глоток прямо из бутылки…
– Простите, смутившись, пробормотала она.
– Ничего, ничего, – широко улыбнувшись, ответил Ральф.
Впервые в его голосе Бренде почудились какие-то живые, теплые нотки.
– Кофе? – спохватившись, гостеприимно произнесла она, предпринимая попытку исправить свою оплошность.
– Да, спасибо.
Бренда нажала кнопку на телефоне и попросила Гленн:
– Два кофе, пожалуйста.
– Черный, сливки, лимон?
– Черный, сливки, лимон, – повторила Бренда, – а мне, пожалуйста, просто черный с кусочком сахара.
Через две минуты Гленн внесла поднос, на котором дымился ароматный кофе, а кроме того, стояла вазочка с печеньем. Печенье выглядело совсем по-домашнему, хоть и было куплено в одной из самых дорогих кондитерских. Умница Гленн!
Сама Бренда к печенью и не притронулась. Кусок не шел ей в горло. Кроме того, она понятия не имела, с чего ей начинать беседу. Появление Ральфа абсолютно выбило ее из колеи. Хотя, по идее, именно оно должно было вдохновить ее на собранность, концентрацию и проявление креативности. Что-то, однако, у Бренды с этим было плоховато.
Все мысли, столь тщательно продуманные накануне, рассыпались, как ягоды из неосторожно разведенных ладоней. Вся схема беседы, выстроенная в уме, поехала вкривь и вкось. Однако беседу нужно было начинать, невзирая ни на что. Нельзя было терять время.
Ральф, конечно, прекрасно себя чувствовал. Он отпивал кофе с лимоном из тонкостенной чашечки. Он закидывал печенье в рот одно за другим и, видимо, получал от этого немалое удовольствие. Он чувствовал себя хозяином положения. Он находился в офисе Бренды, приглашенный туда в качестве гостя, но гостем себя почему-то чувствовала именно Бренда. У Ральфа был спокойный, невозмутимый вид, словно несколько ближайших часов ему некуда торопиться. И вместе с тем его лицо имело такое выражение, как будто он оказывает Бренде огромное одолжение, согласившись заглянуть в ее компанию и выслушать, что она может ему предложить.
Молчать дольше было нельзя. В конце концов, это было не просто смешно, это уже выглядело глупым…
