Остаток фильма Клементина тоже не посмотрела толком, пытаясь понять, что произошло. Почему Стивен так себя ведет?
Может быть…
Что, если он хотел, чтобы она вышла вслед за ним из зала?
Может, он хотел, чтобы они вместе сбежали с просмотра?
Или не хотел? Ведь мог же он дать ей какой-то знак, передать записку, коснуться руки? Может, он касался, а она ничего не почувствовала? Она думала о своем, полагая это важным, а самое важное происходило в этот момент рядом с ней.
С этим парнем никогда ничего не было понятно.
И что она должна была делать? Что предпринять? Воспитательную беседу? Ничего не выйдет: они взрослые люди. Да и поход в кинотеатр – дело добровольное, пусть и со своей группой. Пусть и в рамках изучения бессмертного произведения Шекспира.
Что ж…
Посмотрим, как Стивен подготовится к своей обвинительной речи.
А Маргарет, между прочим, осталась в зале до конца сеанса.
Клементина была бы очень рада, если бы та одержала верх над Стивеном. Маленькое поражение пошло бы ему только на пользу. Сбило бы с него спесь.
Сколько же ему лет? Откуда в нем такое своеволие? Что же из него получится годам к тридцати?
На все эти вопросы, разумеется, не было ответов.
Клементина решила, что, пожалуй, вредно забивать себе голову подобными мыслями. К чему это может привести? Ей лучше как следует подготовиться к свиданию с Ральфом. Было бы очень приятно видеть такого мужчину, как Ральф, своим постоянным кавалером.
А может, Стивен просто-напросто делает то, что ему в данный момент хочется? Окружающие ломают голову над его поведением, думая, что уж ему-то известен ответ; но, может быть, сам Стивен не задает себе никаких вопросов?
Просто ему наскучило сидеть в темном зале кинотеатра рядом с женщиной, которая соблазнительно пахнет, но по отношению к ней нельзя предпринимать никаких активных действий. Да или нет? Впрочем…
Какая разница.
Дженна проснулась ни свет ни заря. Снова заснуть не выходило. И она решила выйти из дома – в холодильнике не было ни капли молока, не с чем было пить кофе, а в булочной как раз должны были начать продавать горячие круассаны.
Она натянула старенькие и любимые серые джинсы, сунула ноги в ботинки, набросила на плечи куртку. Волосы собирать не хотелось, да и некогда было – Дженна умирала с голоду. В общем, когда она выбегала на улицу, то очень напоминала студентку. Но ей было все равно. Она и не стремилась выглядеть голливудской дивой. К тому же она не планировала встретить знакомых.
И крупно просчиталась. Но кто же мог ожидать?…
Дженна привычно распахнула дверь подъезда и отшатнулась: прямо перед ней стоял Стивен Маскем.
– Ты что здесь делаешь?! – возмутилась она.
Возмущение было вполне справедливым и обоснованным. Но Стивену, видимо, вовсе так не показалось.
– А где «доброе утро»? Где хорошие манеры? Разве преподаватели не должны приветствовать своих студентов?
– Привет, – нехотя отозвалась Дженна. – Но ты еще не ответил на мой вопрос!
Стивен пожал плечами.
– Я голоден, как волк, – сообщил он. – Ты не могла бы сделать мне огромное одолжение?
– Какое еще одолжение? – Дженна попятилась.
– Выпей со мной кофе.
– Мы это уже делали.
– Да. И что же? Это был вечер. А сейчас утро. И это будет уже совсем другой кофе. Хочешь, я угощу тебя сырниками?
– Не хочу.
– Лгать нехорошо. Разве тебя этому не учили?
Она рассмеялась:
– Дудки! Меня учили рисовать!
– Ну и выражения… В общем, я со ста метров отличу сытую девушку от девушки, которая еще не завтракала, а возможно, даже не ужинала!
С ним трудно было спорить. Дженна пожала плечами.
– Хорошо. Только ненадолго, – предупредила она, шагая рядом со Стивеном в направлении любимой булочной.
Когда они уселись за столик и поставили перед собой тарелки с завтраком, Дженна поинтересовалась:
– Что же все-таки ты здесь делаешь?
– Я обнаружил ужасную несправедливость.
– Да? И какую?
– Оказывается, ты работаешь не каждый день!
– Не могу сказать, что мне это не нравится, – усмехнулась Дженна. Она отломила кусок сырника. Политый брусничным соусом, горячий, он оказался восхитительным.
– Да, но это не нравится мне! Я думал, занятия по рисованию будут проходить чаще…
– Стивен, не выдумывай. Ты же видел свое расписание.
– Да. Но только сейчас я в полной мере осознал всю несправедливость ситуации.
– Да?
– Я хочу чаще видеться с тобой.
– У меня могут быть свои планы.
– Я не собираюсь нарушать твои планы. Я просто захотел увидеть тебя, вот и все. Что здесь такого? Что такого в том, чтобы просто кого-то увидеть?
Дженна мягко намекнула:
– Ты уже влез в мои планы, Стивен.
– Что я такого сделал?
– Я собиралась прогуляться до супермаркета. Купить молоко и, может быть, кофе. Съесть горячий круассан.
– Ясно. Но ведь сейчас тебе лучше?
– Лучше чего?
– Чем если бы воплотился твой первоначальный замысел.
– Я не знаю. Ведь у меня нет ни молока, ни кофе. И мне все равно придется идти за ними.
– Что-то мне подсказывает, что делать это вдвоем гораздо веселее.
– Ты хочешь проводить меня?
Стивен кивнул. Его улыбка была чуточку лукавой.
– И напроситься на кофе.
– Ну знаешь! – возмутилась Дженна.
Он был спокоен. Дженна подумала: с чего он воображает, будто ему никто не может отказать? С чего?
– Я так понимаю, ты порылся в учительской. В журнале, – произнесла она сурово.
– С чего ты взяла?
– Ты заявился прямо под окна квартиры.
Стивен расхохотался. Несколько посетителей кафетерия обернулись на его смех.
– Дженна! Ты меня удивляешь.
