исподлобья посматривала на Мигеля.
Он рассмеялся и взлохматил каштаново-золотистые волосы Венди.
– Красивая, – подтвердил он, и Венди немедленно надулась. – Но, если бы ты слушала меня более внимательно, то вспомнила бы. У нас с Бланкой были в свое время чувства, я этого и не скрывал. Но именно после отношений с ней я стал избегать глубины и долговременности связей.
– Почему?
– Мы очень разные, Венди. Вернее, не так. Мы не просто очень разные, мы чужие друг другу. Невозможно построить любовь с чужими людьми, пусть даже очень привлекательными внешне. Этот опыт надолго отвратил меня от серьезных взаимоотношений. Но потом…
– Что потом?
– Потом, Венди, появилась ты. Именно с тобой я вновь почувствовал радость жизни, ее тепло, ее неповторимость. Ты вдохнула в мою жизнь новый смысл. Моя прекрасная бледнокожая девочка. Я не променял бы тебя на десяток самых жгучих испанок и итальянок.
Как ни жаль Венди было прерывать этот поток романтических признаний и красноречия, она все же напомнила Мигелю:
– Что же там придумали твои родственницы?
– Ту часть, которая касается тебя, ты уже знаешь. Ты должна была приехать на вечеринку, обнаружить там меня рядом с Бланкой, возмутиться, поругаться со мной, что, собственно, ты и исполнила на ура, в полном соответствии с планом матери и сестер.
– А ты? – Венди поблескивала невинными глазами.
– А меня они срочно вызвали в офис, где подсунули импровизированную проблему. Когда я с ней разобрался, мне сообщили, что Асусена повезла тебя развлекаться. В какой-то ночной клуб или что-то вроде того. Бильярд, боулинг, бар… Я хотел было позвонить тебе, но Леона сказала, что там плохо ловит сеть, что Асусена жаловалась на это, когда звонила. Леона напомнила мне о том, что у Бланки день рождения. В память о старой дружбе – дружбе, ха-ха! – неплохо бы заехать хотя бы на минутку и поздравить Бланку, сказала она. Я справедливо рассудил, что если вы с Асусеной где-то развлекаетесь, то я вполне могу заехать ненадолго к Бланке, поздравить ее, а затем отправиться домой и ждать тебя там.
Венди потупилась.
– Я же не знала, – попыталась вставить она.
– Разумеется, ты не знала. Ты даже не пыталась узнать, верно?
– Но ты обнимал ее!
– Разумеется, обнимал. Я поздравлял ее с днем рождения. Я даже целовал ее в щеку, если тебя это интересует.
Венди вздохнула.
– Я, конечно, такого не ожидала, – призналась она.
– Я тоже, солнышко. Особенно от Виктории. В принципе Вики всегда была у нас довольно рассудительной особой. Даже не знаю, что на нее нашло. Но теперь я расставил все точки над «i».
– Это как? – заинтересовалась Венди.
– Я рассказал им, как много ты для меня значишь. Что именно ты, а не Бланка и не кто-то другой, делает меня счастливым. Что во мне все поет, когда я вижу блеск твоих глаз и твою улыбку. Теперь они должны будут найти с тобой общий язык. Я очень доходчиво разъяснил им, что к чему и кто тут главный. Кажется, они поняли даже то, что наши религиозные разночтения не так важны, если вместе мы обретаем настоящее счастье.
– Я так переживала, – призналась Венди. – Должно быть, это мои сомнения подтолкнули меня к тому, чтобы улететь. Но как ты нашел меня?
– Очень просто. Когда я понял, что вряд ли ты объявишься дома в ближайшее время, а твой мобильный не отвечает, я сел за руль и поехал в горы, в этот ваш центр.
– Но ведь была уже почти ночь!
– Меня это мало волновало. Я искал любого, кто был способен сказать мне хоть что-то о местонахождении Венди Шефф.
– Бедная Рената!
– Да, она была очень удивлена, когда я громовыми ударами кулака разбудил ее и под пытками выудил все интересующие меня сведения.
– А как ты нашел меня в Глазго?
– Телефонная книга, крошка. Но у тебя дома, знаешь, никто не отвечает. – Мигель засмеялся. – Так что за сомнения тебя терзали?
– Смогу ли я бросить все, что у меня есть в Глазго и что мне очень дорого, ради тебя.
– Вот как?
– Смогу ли я отказаться от привычного, проверенного и знакомого ради неизвестности в отношениях.
– И как? Сможешь?
– Кажется, у меня нет другого выхода, – прошептала Венди.
– Ну не стоит так грустить. Я ведь тысячу раз говорил тебе, что не собираюсь ограничивать тебя, запирать в четырех стенах. Будешь летать и сюда, и в Лондон, когда захочешь.
– А работа?
– Если хочешь, то можешь работать удаленно со своими сайтами и дизайном, – пожал плечами Мигель. – Неужели ты и впрямь будешь так сильно скучать по офису, по дыроколам и кофейным автоматам?
– Пожалуй, нет.
– Вот и замечательно! Мы развеяли все твои сомнения или остались еще какие-то?
Венди глубоко вздохнула, потом выдохнула, распрямила плечи, и ее лицо озарилось какой-то особенной, нежной и одновременно уверенной улыбкой.
– Да, ты развеял все мои сомнения, любимый.
– А вот ты до сих пор развеяла еще не все мои сомнения, – грустно произнес Мигель.
Венди оторопела.
– О чем ты?
– Вчера в особняке ты меня поразила.
– Да?
– Я и не знал, что собираюсь взять в жены богиню танца.
– Зачем так преувеличивать?! – засмеялась Венди.
– Я не преувеличиваю. Но проблема в том, что эта дива танцевала с кем угодно, только не со мной. И вот я беспокоюсь: а способна ли моя возлюбленная танцевать с такой же страстью, но уже находясь в моих объятиях?
– Кажется, есть только один способ это проверить.
– Какой?
– Дождемся вечера, – предложила Венди, – и отправимся в мою танцевальную студию. Или в любой клуб, где танцуют сальсу.
– Не пойдет, – покачал головой Мигель. – Здесь и сейчас.
– Сейчас? Но как же… Прямо на мосту, без музыки?
– Никогда не следует ограничивать себя хоть в чем-то. Я буду напевать, а ты помогай мне. Танцуй со мной, Венди. Сейчас. И здесь. Подари мне этот танец. Ты, в конце концов, должна его мне.
Венди улыбнулась так ослепительно и нежно, как улыбалась, наверное, она одна.
Положив свою ладонь в руку Мигеля, позволив ему вести себя и напевая вместе с ним знакомую мелодию, она начала танцевать.
Танцевать давно знакомый и горячо любимый танец.
Танцевать сальсу так, словно это происходит с ней в первый раз.
Танцевать сальсу на мосту, без музыки, в предрассветный час.
Сальсу, которая существует сейчас только для них двоих.
