браку, зато не прочь погулять, поразвлечься – это может дурно отразиться на его репутации. Подмочить ее легко, а вот отмывать доброе имя тяжело, так что от папенькиных дочек, ставящих целью своей жизни проматывание родительских капиталов, лучше держаться подальше…
Так, по крайней мере, казалось Роджеру.
И лишь с Перл все было по-другому.
Или ему просто-напросто казалось, что с ней все было иначе?..
С этой темноволосой обладательницей магнетического взгляда глаз оттенка расплавленного шоколада даже повседневные мелочи становились какими-то нетипичными.
Роджер попытался припомнить, где же они познакомились.
Кажется, в очереди в парикмахерскую?..
Стоп, минуточку. А он-то, Роджер, что делал в этой самой очереди?
Он всегда записывался – вернее, его записывала секретарь – к мастеру, который виртуозно стриг Роджера вот уже несколько лет. На дом этот мастер не приезжал, так что Роджер посещал салон сам, впрочем, делал он это даже не без удовольствия.
Да-да, Роджер приехал в парикмахерскую, предварительно, по своему обыкновению, записавшись на мытье головы, массаж, стрижку и укладку. Но вот незадача – его мастер за ланчем умудрился отравиться, и отравиться сильно. Мастеру пришлось эвакуироваться домой. Роджер же, который, явившись в салон, выяснил, что нужный ему человек отсутствует, эвакуироваться и оставаться без запланированной стрижки не желал. Пришлось ждать, пока не освободится другой парикмахер. Ждать в холле, где обычно дожидались своей очереди и мужчины, и женщины…
Она появилась почти незаметно, простучала негромко аккуратными каблуками по кафельной плитке холла, грациозная, словно фея, приземлилась в кресле напротив Роджера.
Качнула волной черных волос, перебрасывая их через плечо на грудь, потянулась за журналом к столику, чуть сверкнув запретно белым в вырезе декольте.
Неожиданно для самого себя Роджер вдруг улыбнулся незнакомке. Она вежливо ответила на улыбку легким подобием доброй усмешки, открыла журнал, перелистнув глянцевую страницу, и углубилась в чтение.
Равнодушие? Или это показная холодность? Что бы это ни было, это лишь подогрело интерес Веселого Роджера.
Сам того от себя не ожидая, он попер ва-банк.
Он поднялся со своего места, присел рядом с молодой женщиной и вновь заговорил с ней:
– Заранее прошу прощения, может быть, я и навязчив слегка, но что такая очаровательная юная леди может усовершенствовать в своей внешности в этом салоне?..
– Комплимент? – Она медленно подняла на Роджера свои роскошные ресницы, черные, как уголь, шелковистые, как мех шиншиллы. – Спасибо…
– Это не комплимент. Это правда. На какую процедуру вы записаны? В вас же все настолько же совершенно, насколько и прекрасно.
– Снова комплимент.
– Только не говорите мне, что к подобного рода комплиментам вы не привыкли, и вас это смущает.
– Нет. Не скажу ничего подобного. И цель моего визита сюда крайне проста – я пришла остричь волосы.
– Что?! – Роджер на самом деле был шокирован, это несколько извиняло его удивленный возглас. – Но это же безобразие!
– Да? Почему? – незнакомка с любопытством посмотрела на него.
– Вы хоть представляете себе, сколько женщин в мире отдали бы все, что угодно, за возможность обладать такими волосами?
– Если говорить начистоту, то я никогда об этом не задумывалась. А что такое с моими волосами?
– Роскошны. Они восхитительны – длинные, ухоженные, и какой цвет! Если не секрет, что вы собирались с ними сделать?
– Состричь где-то до подбородка, – ответила незнакомка; казалось, ей доставляет удовольствие наблюдать за замешательством и волнением Роджера.
– Возмутительно. Я бы даже сказал, что это варварство – подобным образом поступать с таким природным богатством!
– Ну, это мои волосы, – заметила незнакомка. Еще секунда – и она вновь углубилась бы в журнал…
– Все-таки разрешите узнать, – допытывался Роджер, – а что сподвигло вас на такой кардинальный поступок?
– Желание перемен, – коротко отозвалась она, – стремление к обновлению.
– Довольно странное желание для такого совершенного существа, – заметил он.
Незнакомка окинула его быстрым взглядом:
– Вы считаете, что у меня все в порядке? – спросила она.
Роджер смутился.
– Я…
– Некоторые недавние события в моей жизни, – невозмутимо продолжила она, – были слишком печальными. Мне бы не хотелось, чтобы они наложили отпечаток на мою дальнейшую судьбу. Думается, что кардинальная стрижка – идеальное средство для обновления. Я уже чувствую, как мне становится легче дышать, и тяжесть больше не ложится на мои плечи. Как в прямом, кстати, так и в переносном смысле.
– Что бы вы там ни говорили, – вдруг заявил Роджер, – я просто не позволю вам это с собой сделать.
– О чем вы?..
– Идемте!
Роджер вскочил на ноги и решительно потянул за руку девушку.
– Что вы себе позволяете?..
– Спасаю ваши роскошные волосы. Идемте! Потом сами же будете говорить мне спасибо. Ни одна жизненная трагедия, черт побери, не стоит потери таких прекрасных волос!
– Сэр, ваша очередь, – донесся до Роджера голос администратора салона.
Но они с Перл были уже в дверях…
Строго распланированный день обернулся неожиданным, спонтанным свиданием.
Спасение волос нужно было отметить. Роджер и Перл заехали на его машине в маленький бар, известный не всем, будучи скорее местечком «для избранных».
Было выпито немало пина колада, дайкири и мохито. Роджер настаивал на шампанском, Перл отказывалась – у нее от шампанского изжога. Сам Роджер пил виски семилетней выдержки, степенно, не торопясь, небольшими порциями. А Перл, казалось, вовсе не хмелела от мохито. В отличие от многочисленных подружек Роджера, она не становилась развязной, болтливой, противной. Уместные шутки, немного сдержанные фразы, быстрые, но лаконичные ответы на вопросы Роджера… Ему все больше нравилась эта девушка, непонятная, но такая притягательная…
И она не вешалась ему на шею, отнюдь. Конечно же, она не могла не видеть всех тех атрибутов богатства Роджера, на которые так падки назойливые охотницы за мужчинами, вернее, за их кошельками.
Все она воспринимала спокойно, сдержанно, с чувством собственного достоинства, без жадности и наглости. Автомобиль Веселого Роджера, его дорогие часы, сшитый на заказ костюм, золотые запонки… Для любой другой девицы все эти необязательные, но такие приятные, такие желанные мелочи стали бы сигналом к немедленному действию: вперед!.. Покорить, завоевать, зацепить!.. Но Перл не выказывала ни явной заинтересованности, ни откровенного равнодушия. Коктейли она пила без жадности и не требовала новые. Наоборот, стараясь разговорить ее, Роджер сам предлагал очередной коктейль, поинтереснее, понеобычнее.
А потом… Потом Роджер понял, что аппетит его разыгрался не на шутку. Он предложил Перл
