— Будь осторожен. Будь бдителен, — сказал Тёмный Апостол через минуту перед посадкой в шаттлы, — Мы не можем действовать в неведении. Мы должны поговорить, как только совершим переход. Тогда ты тоже осознаешь, что поставлено на карту.
— Брат, да пребудет с тобой благословение Лоргара, — сказал Мардук.
— И с тобой, друг мой, — ответил Сарабдал, — Скоро мне нужно будет поговорить с тобой.
— Да будет так.
Мардук отвернулся и зашагал по грузовой рампе своего «Буревестника».
Вернувшись на свой линейный корабль, «Анархус», Анкх-Илот преклонил колени в молитвенной келье. Двери были закрыты и запечатаны, а нуль-сфера активирована, чтобы ничто из произнесённого в комнате не было услышно снаружи. Тёмный Апостол одиноко сидел в комнате с плотно закрытыми глазами. Капли крови падали из носа на пол. Голос эхом отражался от голых стен кельи.
— Милорд, я полагаю, что при правильном подходе Белагоса будет обращён, — сказал Анкх- Илот.
Согласен, — пропульсировал Экодас, чей голос пронзил разум Тёмного Апостола, заставив Анкх- Илота вздрогнуть.
— В Мардуке не уверен я. Впрочем, Воинство будет принадлежать нам, когда обратятся капитаны 34- го.
Чего мы достигли?
— Милорд, в его рядах неуклонно разрастается наш орден. Несколько офицеров 34-го охотно обратятся. Похоже, что некоторые затаили личную неприязнь к Тёмному Апостолу.
Хорошо. Мы сможем это использовать.
— Что оставляет нас с Сарабдалом, — произнёс Анкх-Илот, — Я боюсь, что он будет непоколебим. Сарабдал уже разоблачил нескольких членов нашего культа в своих рядах. Нарастает распря.
Он знает, — пришёл импульс Экодаса, — Сарабдал — угроза для нас.
— Что вы желаете от меня, милорд?
Я верю, что мы сможем разом решить вопрос с Белагосой и Сарабдалом. Готовься.
— А Мардук?
Пусть Братство делает своё дело.
Астропат завопил и забился в диких конвульсиях.
Руки держали его, а рукоять ножа впихнули астропату между зубов, чтобы он не смог откусить себе язык. Но псайкер едва это замечал: его разум наполняли кошмарные отблески видения, которое обрушилось на астропата.
Прошло больше часа, прежде чем судороги прекратились, оставив дрожащему псайкеру боль во всём теле. Его руки и ноги были примотаны к койке.
Над астропатом нависла тень, а голос прорвался сквозь кошмар. Он настойчиво не желал оставить его в покое. Астропат молил о смерти, умоляя Императора забрать его. Он видел многое, слишком многое и молил об избавлении.
— Тебе даруют милосердие Императора, — раздался глубокий голос, — Просто скажи мне, что ты видел.
Слова полились из астропата потоком и, хотя лишь десятая часть была разборчива, они обрисовали ясную картину: смерть надвигалась на Борос Прима. Псайкер говорил об огненных глазах, пылающем костре на открытой книге, живой плоти, на которой были вырезаны символы, от одной мысли внутренности скручивало в тугой узел. Он безумно лепетал о душах, что были пожраны алчными богами, которые таяться во внешней тьме. Астропат говорил о прядущих серебряных кольцах, которые вращались внутри самих себя, призывая тьму, и как ад придёт, чтобы забрать всех. Наконец, рыдая, он взмолился об избавлении.
Измученный астропат облегчённо улыбнулся, когда к его виску прижалось дуло болт-пистолета. В замкнутом помещении прогремел оглушительный взрыв. Кровь забрызгала стены.
— Что произошло, коадъютор? — из зернистого вокс-устройства раздался голос проконсула Остория, — Что предвидел астропат?
— Хаос, — просто ответил Аквилий, убирая болт-пистолет в кобуру.
Четвёртая глава
Буриас быстро шагал, чтобы поспеть за кровным братом, когда они неслись по коридорам «Инфидус Дьяволус».
Несущий Икону покосился на лицо Мардука, которое было подобно маске бешенства.
— Оно сработает?
— Должно, — ответил Тёмный Апостол, — Иначе мы все сдохнем.
Ревели сирены, готовились к запуску «Буревестники» и «Громовые Ястребы». Пробудились «Клешни Ужаса», чьи демонические сущности возбудила возможность столкновения в случае потенциальных абордажей. Боевые братья Воинства занимались последними приготовлениями, скорбно изрекая катехизисы осквернения и воздаяния.
— Я не доверяю Ашканезу, — сказал Буриас.
Молчание Мардука требовало большего.
— Я не понимаю, почему ты впустил его в Воинство. Он — чужой. Достаточно плохо, что жив Кол Бадар, но Ашканез?
— Буриас, я не должен объясняться перед тобой.
Несущий Икону нахмурился, — Они предадут тебя. Запомни мои слова. Первый Послушник жаждет власти, а Кол Бадар ненавидит тебя достаточно, чтобы помочь ему. Тогда 34-ое станет ещё одним раболепным Воинством Экодаса. Позволь мне разобраться с ними.
— Я сам разберусь с Кол Бадаром. А пока в нём есть смысл. Что же до Ашканеза, то он — Первый Послушник. Само собой, что Ашканез хочет сменить меня, как я стремился занять место Ярулека, а он — Разжигателя Войны. Таков наш путь.
— И ты позволишь им это? Тебе нужны воины, которым можно доверять! Тебе нужен Корифей…
— Я не доверяю никому!
— Ты доверяешь мне.
— Буриас, тебе я доверяю меньше, чем большинству, — возразил Мардук.
Одержимый воитель выглядел оскорблённым, — Я — твой верный товарищ и друг. И всегда был.
— Тёмному Апостолу не нужны друзья.
— Я всегда был и буду тебе верен, — произнёс Несущий Икону, — а пока…
— Буриас, не считай меня глупцом, — рявкнул Мардук, — Ты верен лишь до тех пор, пока это выгодно тебе. Я это знаю. И ты знаешь. Не надо притворства.
Долгое мгновение они пристально смотрели друг на друга, а затем Несущий Икону опустил глаза.
— Ты воитель, Буриас, фантастически одарённый, и хорошо исполняешь свою роль. То же можно сказать и о Кол Бадаре. Ашканез ещё не проявил себя. Если послушник это не сделает, то я избавлюсь от него. Буриас, будь моим чемпионом. Забудь об остальном. Теперь прочь с глаз моих, — сказал Мардук, — Займись чем-нибудь полезным.
— Как пожелаешь, кровный брат, — ответил Буриас, а затем гордо пошёл прочь.
Глубоко в кормовой части «Инфидус Дьяволус» находились залы, которые были отведены под мастерскую магоса Дариока-Гренд’аля. Они были тесным и гнетущими, набитыми украденными механизмами, техноприборами, приведёнными в негодность сервиторами, брошенным оружием и всевозможными машинами. Вдоль стен стояли ряды цилиндров, которые наполняла кровавая амниотическая жидкость. Внутри качались плоды экспериментов магоса — отвратительные сплавы живой плоти, металла и демонических сущностей. Среди груд механизмов ползали другие продукты его энтузиазма — тошнотворные
