Всех будто немного морозило и при тридцати пяти градусах жары. Карандаш выдавил бороздку на размякшей от сырости бумаге блокнота.
— Где управляющий? — спросил Элдер.
Один из полицейских сходил за Вольфгангом. Волосы управляющего были растрепаны, глаза впали, холодные, как лед, руки дрожали.
— Ужасно, ужасно… — хриплым голосом непрерывно повторял он.
— Чего вы хнычете?! — перебил его инспектор. — Для вас эта чертова история только лишний доход. Отель полон три недели — в самый мертвый сезон.
— Но, простите, а скандал?!
— Это только лишняя реклама. На будущий год отель будет битком набит.
— На будущий год срок моего десятилетнего контракта истекает, и отель перейдет государству. Что мне толку от рекламы?
— Вот как? Значит, вы только арендатор?
— Да.
— Вы один? Вольфганг замялся.
— Нет… Я создал здесь курорт и купил у малайского раджи Малой Лагонды концессию на десять лет, но так, что половина паев принадлежит ему. Голландские власти утвердили это соглашение, «Нидерландише Банк» тоже.
— Как получилось, что в вашем отеле любой может так запросто орудовать с распределительным щитом? С сегодняшнего дня мы поставим у него часового.
— Щит находится рядом с машинным отделением, где бывают только кочегары и механик. До сих пор не было никаких поводов для принятия особых мер предосторожностей.
— Мы допросим всех, кто работает в машинном отделении. Кроме того, пришлите в канцелярию всех туземцев, которые сейчас находятся в отеле.
Вольфганг вышел.
— Вот отпечатки пальцев, — сказал Седлинц.
— Спасибо. Возьмите, — сказал Элдер, протягивая завернутое в папиросную бумагу зеркальце. — Здесь тоже есть отпечатки. Сравните их с теми, что у вас.
Седлинц поспешил взяться за дело.
— Откуда у вас это зеркало? — спросил капитан.
— Оно побывало в руках у преступника.
— Если эти отпечатки и отпечатки на рубильнике совпадут, вы арестуете его?
— Нет. Слишком мало улик.
— Разве то, что он в критический момент выключил свет, не достаточная улика?
— Достачная, чтобы обвинить его в соучастии, а я хочу доказать и то, что он — убийца, шантажист, бандит!
— Как насчет его алиби?
— Безупречно. Найдется немало свидетелей, готовых чистосердечно и под присягой показать, что они были вместе с ним…
— И все-таки…
— И все-таки он — убийца.
В комнату вошли рабочие из машинного отделения, лифтер-негр, мулат-бармен, шофер-тамил, два туземца-поваренка, малаец-торговец сувенирами и, наконец, прачка-полукровка.
— Фергюсон! Уведите туземцев в соседнюю комнату, отберите тех, у кого несомненное алиби, а остальных будете присылать сюда по одному.
…Туземцы большими, испуганными, круглыми глазами смотрели на полицейских и с взволнованным шепотом последовали за Фергюсоном.
— Прошу вас, — обратился Элдер к кочегару в замасленной спецовке. — Примерно полтора часа назад с центрального щита был выключен свет. Что вам известно об этом?
— Я сразу же побежал туда, — ответил рабочий, — и постарался как можно быстрее привести все в порядок. Когда я прибежал к щиту, там уже возился с фонариком кто-то из полицейских.
Это был Седлинц, снимавший отпечатки пальцев.
— Больше вы ничего не видели?
— Нет.
— Я видел какого-то странного типа, — заговорил другой кочегар. — Вез как раз тележку с коксом, от поворота виден щит, и я заметил человека, убегающего от него. Я было кинулся за ним, но он исчез за следующим поворотом, а мне надо было спешить с коксом… Очень странный был тип…
— Что же в нем было странного?…
— Ну… я хорошо разглядел — это был морской офицер…
— Что?!
— Я глазам своим не поверил; морской офицер ночью в подвалах гостиницы…
— Да, довольно странно… Спасибо, вы можете быть свободны.
Рабочие ушли.
Теперь пришел черед допросить туземцев. Алиби не было только у двоих: прачки и торговца сувенирами, заодно продававшего и открытки.
— Как тебя зовут? — спросил Элдер у прачки.
— Джильда… я из Джайпура… из Инди-и-и…
— Прачка?
— Да-а… Там в подвале. Теперь, когда в доме больной сагиб… нам не разрешают… подниматься сюда- а-а…
— Где ты живешь?
— В прачечной… Раньше жила наверху-у, в маленькой комнатке… но когда в доме больной саги-иб…
— Это я знаю. Этой ночью ты не заметила ничего особенного?
— Луна… была вся в крови… Я такой…
— Как это ты увидела луну в подвале? А?! Джильда испуганно вздрогнула.
— Я… во… во сне…
— Не лги, не то я велю обрить тебя наголо…
В комнату вошел управляющий вместе с Мартином. Девушка умоляюще посмотрела на слугу.
— Если мне обреют волосы, я-я…
— Тихо! Одним словом, ты выходила из подвалов — почему и куда? Говори, иначе… — он схватил Джильду, собиравшуюся в страхе повалиться на колени, за плечо.
— Я встречалась с Ма… с Мартином… он такой сильный, и я его так люблю-ю…
— Она встречалась с вами?
— Да, — хмуро ответил Мартин.
Элдер ясно видел, что зашел в тупик и из дальнейших расспросов ничего не выйдет, хотя что-то во всем этом не так.
— Убирайся! — крикнул он девушке. — И помни, что я теперь с тебя глаз не буду спускать.
Девушка выскользнула из комнаты, втянув голову в плечи и бросив на Мартина полный отчаяния взгляд.
Теперь пришла очередь малайского торговца сувенирами. Костюм его здорово напоминал костюм водолаза — только что без шлема, но зато с ярко-синим галстуком. У шляпы не было полей, на ногах — ни ботинок, ни носков, зато на манжетах сверкали давно вышедшие из моды запонки, а в руках он вертел тросточку с костяным набалдашником. Из кармана ого костюма торчала туземная маска.
— Имя?
— Налайа Великолепный.
— Занятие?
— Раджа и торговец сувенирами.
— Что?!
