Фараон не спеша опустился на колени, затем его руки и голова полностью скрылись под диваном, где и хранился «архив».
Фараон в свое время отслужил пять лет в Легионе, а после того как уволился, ему предложили ответственную должность в пирейском порту. Если кто-либо обращался во французское посольство с просьбой, принять его в Легион, добровольцу отвечали, что вербовать легионеров на территории Греции французы не имеют права, но если уж ему позарез этого хочется, он может получить подорожные и самостоятельно добраться до Джибути, где размещен Легион. Ну а до отплытия парохода о нем позаботится французский государственный служащий, под опекой которого находятся люди, попавшие в бедственное положение. Этим служащим и был Фараон.
– Томас Ливен, Томас Ливен… – Фараон водил пальцем по строчкам конторской книги. – Нашел! Смотрите! – Он с торжествующим видом показал запись. – «Томас Ливен, тридцать шесть лет от роду, отплыл в Джибути на пароходе «Констанца» два года назад, девятого февраля».
3
Молодой человек от неожиданности лишился дара речи. Ржавый задумчиво уставился в пол.
– Так и быть, докажу тебе свою дружбу, Ржавый! Безо всякой приплаты сообщу еще кое-какие сведения о об этом Томасе Ливене. Слушай. Ливен сел на пароход с неким бельгийцем по фамилии Лакруа. Через два месяца я после их отъезда я получил письмецо от Лакруа, где он просил меня уладить одно дельце с его подружкой, у которой он оставил кое-что из своего барахла. В том же письме бельгиец упоминал, что они вместе со своим попутчиком прошли в Джибути трехнедельный курс обучения, после чего их направили в Сайгон, в расположении первого батальона. Так что этот Ливен сейчас обретается в Индокитае… Ну, а теперь не мешайте мне спать! Да захлопните дверь поплотнее! – рявкнул он вслед уходящим.
Глава вторая
1
Над гаванью занимался рассвет. После дождя грязь в зловонных портовых закоулках стояла по колено. Новоявленные приятели молча брели бок о бок.
– Вот что я тебе скажу, Малец, – нарушил наконец молчание Ржавый. – Самое разлюбезное дело податься тебе домой. Если уж твой братец улепетнул в Сайгон, то его, считай, вроде как бы и нету на свете.
– А далеко он… Сайгон этот?
– Спрашиваешь, далеко ли до Индокитая? Четыре-пять недель морем, да и то если попадешь на быстроходное судно. И без визы на въезд лучше не суйся.
– Но я же еду к брату!
– Решил прямиком отправиться на тот свет?
– А хоть бы и так! Брата я все равно не брошу.
– Ну и олух ты, значит. Отродясь таких не видал! Больше я тебе, парень, не заступник и не советчик. Катись-ка ты на все четыре стороны… Кстати, подходящее судно здесь, в Пирее, отыскать не хитро.
– Как ты думаешь? – немного помолчав, спросил Ливен-младший. – Без этой дурацкой визы удастся мне в Индокитае сойти на берег?
Ржавый не сразу ответил, про себя на все корки костеря парнишку.
– Топаем к Шефу, – буркнул он наконец. – Без его подмоги тут не обойтись. Я как раз к нему направлялся. Если хочешь, валяй, присоединяйся. Доктор и Дубина наверняка тоже туда притащатся.
– А в эту пору удобно его будить? – усомнился Ливен-младший.
– Приемные часы у него с трех ночи. Смотри: вон он сидит у себя в конторе.
Ржавый ткнул пальцем в сторону большущего мусорного ящика, в котором весьма оригинальным образом обосновался какой-то старик: головой подпирал полуоткрытую крышку ящика, тем самым надежно защищая себя от дождя. В правом углу ящика – укрытая от непогоды той же крышкой – горела свеча. Голову Шефа украшала черная широкополая шляпа, из-под которой выбивались длинные седые космы, морщинистую обветренную физиономию от левого виска до угла рта пересекал прямо-таки пиратский шрам. Пенсне в простой металлической оправе придавало старцу солидности, и, когда он с важным видом поводил головой из стороны в сторону, его вполне можно было принять за старого филина. «Контора» Шефа и впрямь была оборудована весьма практично: при появлении нежелательного гостя хозяину достаточно было просто наклонить голову. Крышка ящика захлопывалась, одновременно гася свечу. Примостившись на садовом стуле, старик вполне свободно помещался в ящике. С рыжим бродягой они, судя по всему, были накоротке, поскольку при виде гостя Шеф удовлетворенно кивнул головой и смачно сплюнул в сторону.
Этот старик был в порту персоной не из последних. Начинал он свою деятельность со сбыта краденного, однако впоследствии – благодаря одной поистине гениальной идее – ему удалось основать вполне современную и доходную предпринимательскую отрасль. Портовые жулики и грабители, относящиеся к числу его постоянных клиентов, по исконной воровской традиции из своей добычи уничтожали все, что могло послужить полиции уликой: кошельки и бумажники, фотокарточки и документы, словом, все лишние предметы, с их точки зрения ничего не стоящие. И вот лет двадцать тому назад Шеф объявил своим клиентам, что готов скупать у них за приличную цену всевозможные документы, попадающие им в руки. Обрадованные воры с воодушевлением откликнулись на это предложение, а Шеф, который, если верить его собственным документам, являлся германским подданным по фамилии Морбитцер, с годами стал обладателем невероятного количества всяких свидетельств и удостоверений. Так что теперь каждый, кому не терпелось покинуть Пирей, преспокойно мог обратиться к господину Морбитцеру за новеньким паспортом, визой или удостоверением личности. Правда, бывали случаи, когда доводилось за пятьдесят драхм приобретать для себя тот же самый документ, что две недели назад был продан Морбитцеру за восемь.
– Добрый вечер, Шеф, – поздоровался Ржавый.
– Вечер не вечер, какая разница, – пробурчал в ответ старик. – Говори, чего надо.
– Вот этот малец намылился в Индокитай. Да и я не прочь прокатиться куда подальше.
– Самое время! – одобрил старик. – Дано пора очистить наш порт от всякого рода подозрительных типов. Но в Индокитай требуется въездная виза, а это, парень, удовольствие не из дешевых.
– Хватит мне зубы заговаривать! Я сказал: нужен паспорт с въездной визой в Индокитай, и желательно с правом на жительство. Сколько просишь?
– Смотря что выберешь. Есть у меня свеженький, всего лишь месячной давности документик, там и въездная виза проставлена, и отметка о праве на жительство – все честь по чести. Покойный владелец паспорта – датский терапевт, приват-доцент университета – получил визу как известный целитель сонной болезни. А хочешь – выдашь себя за английского геолога-нефтяника. Гарантированно право двухмесячного пребывания с лицензией на геологическую разведку. Сверх того прилагается рекомендательное письмо лорда Детердинга.
Ржавый задумался, а потом неожиданно для самого себя, вдруг спросил:
– А за два паспорта дорого сдерешь? Пожалуй, я тоже прокачусь в том же направлении… Да ну тебя к лешему, не цепляйся! – Эта реплика относилась к Мальцу, который на радостях бросился обнимать Ржавого.
– Сто драхм за оба комплекта документов, и я расстанусь с ними скрепя сердце.
– Ну ты и хватил, дружище! Даю половину.
Начался ожесточенный торг, в ходе которого Ржавый не раз прикладывал Шефа башкой к крышке ящика. В конце концов они сошлись на восьмидесяти драхмах, их Морбитцеру предстояло получить наутро у входа в здание морского вокзала в обмен на документы.
Едва успели поутихнуть страсти, как прибыли очередные клиенты: небезызвестный Грязнуля Фред в обществе Господина Доктора и Дубины. Козлиная бородка Фреда стала еще длиннее – пальцы его с траурной каемкой ногтей непрестанно теребили эту сальную бурого цвета поросль. На данный момент Фреду было под шестьдесят, а когда-то, в давние времена, он служил на британском военном флоте капитаном фрегата, покуда не запятнал офицерской чести убийством, после чего был вынужден со службой расстаться. Вот уже несколько лет он промышлял контрабандой: на утлом суденышке перевозил оружие в Индокитай, а обратным рейсом под видом специй доставлял в Грецию наркотики.
– Ба, да это никак Ржавый!
– Привет, Грязнуля Фред! Какими судьбами?
