он. – Так что сомневаюсь, что услышу от тебя такое, о чем не имел бы уже представления. Я даже видел женщин, у которых были вырезаны все внутренности. Поэтому, если, рассказав мне об этом, ты хоть немного облегчишь себе душу, я готов тебя слушать.
– Но ты станешь считать меня грязной…
– Исключено. – Все думают так обо мне. Я вижу это по их глазам.
– Я же не «все», Энни. – Он обнял ее и положил руку ей на грудь. – Я ведь твой муж и люблю тебя, а стало быть, должен разделить твою боль. Если, конечно, ты хочешь и дальше молчать, я не буду больше настаивать, но если есть хоть малейшая потребность рассказать, то вот он я – рядом с тобой. – Она ничего не говорила в ответ, и он добавил: – По всем правилам, ты не должна была выбраться оттуда живой, но, видно, у господа была причина не дать тебе умереть. – Он уткнулся лицом в ее волосы и прошептал: – Хотелось бы надеяться, что я и есть эта причина.
– Мне тоже, – ответила она шепотом.
– Тебе не стоит туда возвращаться, – сказал он и почувствовал, как она вся напряглась в его объятиях. – Погоди, выслушай меня. Я не хочу, чтобы ты видела этих ублюдков и вновь переживала в памяти все, что они с тобой сделали.
– Нет, я должна туда ехать. Просто должна.
– Но в этом нет необходимости. Я и сам могу съездить в Форт-Силл, а там, говорят, есть несколько команчей, у которых с белыми нормальные отношения. Так вот, может, мне удастся уговорить кого-нибудь из них отправиться со мной до Льяно, а там я поищу твою девочку. Готов посвятить этому все лето, Энни. Обшарю все их чертовы стойбища, которые только смогу обнаружить.
– Но ты же ни разу ее не видел, – ответила она глухим голосом. – А я как-никак ее мать.
– Возьму с собой ее куклу. Нет такого ребенка, который не узнал бы своей игрушки.
Немного помолчав, она вздохнула и сказала:
– И все-таки я должна ехать, Хэп.
– Ну что ж, ладно.
Он отодвинулся от нее, сел в кровати и опустил ноги на пол.
– Поздновато мы с тобой отправляемся: мне ведь нужно еще заехать на станцию дилижансов и купить пару мулов… Ой!
Глянув вниз, он увидел черного котенка, который ухватился лапками за большой палец его ноги.
– А, это ты, чертенок…
– Сегодня мы не сможем уехать, – неожиданно сказала она, садясь в постели за его спиной. – Я не могу оставить Паучка на произвол судьбы. Мне придется отвезти его к Мэри.
Ухватив черного пушистого зверька за шиворот, Хэп поднял его с пола и сказал:
– Кошки прекрасно могут заботиться о себе, Энни. У большинства людей, которые их держат, они даже в дом никогда не заходят.
– И все равно мне будет не по себе.
Хэп обвел взглядом комнату, поражаясь тому, какой кавардак можно устроить с помощью всего одного клубка шерсти. Котенок умудрился развесить гирлянды из ниток по всей спальне, из одного ее конца в другой, не забыв опутать шерстью все, что находилось посередине. Он пристально посмотрел на котенка и произнес:
– Да ты, я вижу, настоящий бандит.
Тот в ответ только моргал круглыми оранжевыми глазами.
– Котята для меня все равно что члены семьи, Хэп. Без них мне трудно было бы выдержать первые месяцы после возвращения.
– Ну что ж, раз мы не едем сегодня, я могу завезти его Уиллеттам, а потом уже отправлюсь на станцию за мулами. Тогда мы будем полностью готовы к отъезду и сможем выехать завтра на рассвете.
– Да. Так, пожалуй, будет лучше всего.
Он не намерен был с ней спорить на этот счет, тем более что это означало провести рядом с ней на этой перине еще одну ночь.
– Господи, там же на плите твой кофе, Энни! – вдруг вспомнил он. – Представляю, до какой крепости он докипелся!
– Я сама им займусь. Кстати, тебя овсянка на завтрак устроит? Или разогреть кукурузные лепешки?
– Лучше лепешки, – ответил он.
– Хорошо.
Прикрывшись простыней, она потянулась за халатом, накинула его на себя и, встав с кровати, босиком отправилась на кухню. Глядя ей вслед, он с удивлением думал, что, оказывается, женщина может стать для мужчины смыслом всей его жизни. Он не заметил, как и когда с ним такое случилось, да это было не так уж и важно. Главное – он твердо знал, что готов отдать за нее жизнь. Впрочем, он прекрасно понимал, что, может быть, так и случится.
У двери она обернулась:
– Разве ты не встаешь?
– Да, конечно. Пока ты будешь готовить завтрак, я умоюсь и побреюсь. И надо еще поискать, в чем отвезти зверя.
