— Надо искупнуться, — сказал он громко.
Перед тем, как уйти на пляж, написал на листке из блокнота записку 'я на море'. Прилепил кусочком скотча к дверце машины, надеясь, что сразу бросится в глаза. Достал подстилку, полотенце, надел бейсболку и темные очки. Кинул в пакет несколько персиков, бутылку минералки. Потоптался в нерешительности, размышляя 'стоит ли…', и вытащил из палатки кобуру с пистолетом. В голову пришла мысль, что именно сейчас только он уйдет, как Аня заявится сюда.
Он вспомнил ощущение гладкой и нежной, темной от загара кожи девочки. Загорала она голышем: на теле не было ни белого треугольничка припушенного волосиками сразу под плоским животиком, ни светлых полосок на маленьких грудках, спинке. Вадиму мучительно захотелось секса. Захотелось зажать глупую покорную девчонку в руках, подмять ее под себя. Так, чтобы она запищала…
— Твою мать! — рыкнул Вадим на весь лес, и с дерева по соседству вспорхнула испуганная птица. — Ну где?! Эта сучка… — закончил он тихо. — Ладно, — решительно пошел к морю. — Придет. Никуда не денется.
Из-за наступившей эрекции шагать пришлось враскорячку. Вадим представил себя со стороны и захохотал. Член сразу помягчел, через минуту свободно болтался в шортах. На пляже было пусто, бродило несколько чаек, и лежали пучки подсохших водорослей.
Уронив сумку на песок, Вадим, не торопясь, разделся. Разбежавшись, влетел в воду. Подпрыгнув, он громко плюхнулся в набегающую волну и на мгновение ушел в нее с головой. Вода тут же попала в уши. Отфыркиваясь, выскочил на поверхность и, делая широкие, мощные гребки, поплыл прочь от берега. Но быстро выдохся, повернул назад. Вышел на песок с надеждой увидеть бегущую к нему Аню. Но на берегу он по-прежнему был один. Вытираясь, мужчина посмотрел на море. Увидел идущий далеко от берега белый кораблик.
На открытом месте солнце жгло нещадно. Мгновенно ощутив усталость, Вадим решил вернуться в лагерь. Что и сделал. Палатка, авто стояли нетронутыми. Записка белела там, где прилепил. Вадим проверил мобильные — связи не было. Настроение испортилось окончательно. Даже захотелось собрать вещички и отвалить домой. В конце-концов он не мальчишка, чтобы подстраиваться под капризы глупой, маленькой курвы. Вадиму попалась на глаза бутылка с коньяком, и он налил себе стаканчик. Опустившись в шезлонг, стал пить коньяк, закусывая сочным персиком. Сладкий сок тек по губе, подбородку. Вадим и не заметил, как сожрал почти кило плодов и выдул два стаканчика благородного напитка.
Все это время он раздумывал над тем, как будет искать Аню. 'Было ясно, что дурочка окончательно поругалась с матерью и та заперла ее в доме. Или в каком-нибудь сарае, погребе… Адреса девочки он не знал. Это затрудняло предстоящие поиски. Так, Аня говорила, что мать сдала приезжему комнату. Может, попроситься к соседям? Но тогда вся конспирация горит синим пламенем, а этого никак допустить нельзя. Черт…'
Над головой пролетели птицы, потом Вадим услышал быстрые шаги. Он тяжело поднялся. Через минуту в маленькую ложбинку влетела запыхавшаяся Аня. Вид у девочки был взъерошенный, на личике застыло выражение испуганного ожидания. Увидев мужчину, она радостно вскрикнула и, подбежав, обхватила. Даже попыталась вскарабкаться, как на дерево.
— Тише, тише, — Вадим пошатнулся. — Не так бурно.
Но Аня не слушала, только хихикала, целовалась. Торопливо, проглатывая окончания слов, рассказывала о том, как утром хотела ему позвонить. А мобильный не работает. И что делать… Решила прибежать утром, так мать перехватила и запретила выходить. Малая Светка совсем разболелась… Мать на весь дом разоралась, за руку схватила — чуть не оторвала, по заднице надавала. Теперь синяки будут.
— Смотри, смотри, — она сунула ему под нос левую руку, — видишь пятнышки? Видишь?
— Вижу, — Вадим с трудом восстановил равновесие. — Я уже собирался на твои поиски.
— Да это все мамаша, — фыркнула Аня. — Последнее время совсем не дает мне жизни.
— Как же тебя отпустили? — рассеянно спросил мужчина: он целовал худую и солоноватую от пота шею, плечи подружки.
— Меня не отпустили, — хихикнула девчонка. — Меня в комнате закрыли. Мамаша сказала, что не выпустит до завтра… Я в окно вылезла, через забор перебралась и удрала! Видишь, как я тебя люблю?!
— Ну ты даешь, — Вадим стянул с девочки футболку. — Снимай шорты, красавица, — приказал он. — Буду тебя наказывать. Взрослых нужно слушаться. Давай быстрее. Шевелись! Я тут чуть с ума не сошел, пока тебя ждал. Становись на коленки, непослушная девчонка…
'Ястребы'
Ночью одновременно кончилась водка и хлынул дождь. Ветер усилился. Морские волны шумно выкатывались на берег всего шагах в десяти от затухающего костра.
— Валим отсюда, — приказал Леха и потащил подстилку, на которой лежал, к машине.
Храпевший на песке Олег не проснулся даже от льющейся с неба воды. Пока Серега собирал разбросанные вокруг вещи, Игорек растолкал товарища и помог дойти до буса. Бормоча невнятные ругательства, пьяный Олег с трудом забрался в машину. Развалившись на заднем сиденье, тут же захрапел.
Леха сел за руль, включил дворники. Далеко в море, между небом и водой промелькнул сполох, затем второй. Милиционер инстинктивно напрягся, ожидая громового раската, но он так и не докатился до берега.
— Подвинься, — отпихнув спящего, Игорек сел рядом. — Ну льет!
На переднее сиденье плюхнулся Серега. Стащил промокшую футболку.
— Так и простудиться можно, — бормотал он, вытирая бумажными салфетками голову и волосатую грудь. — Так хорошо сидели и на те вам…
— Игорек, дай капитану полотенце, — откинувшись на спинку, Короб широко зевнул. — Будем спать?
Серега посмотрел на часы.
— Почти пол третьего, — сообщил он. — Не знаю, как вам, но мне ни в одном глазу.
— И я спать не хочу, — сказал Игорек. — Леха, включи какой-нибудь музон. Скучно.
— Майор пропустил просьбу мимо ушей. Снова зевнул.
— Я бы сейчас выпил горячий кофе, — опустив боковое стекло до половины, Серега смотрел, как тяжелые капли лупят в потемневший песок. — И водки с перцем для профилактики.
— Чай с лимоном, коньяк — лучше, — протиснувшись между креслами, Игорек включил плеер. — Где- то тут 'Ленинград' был…
— Какой, на хрен, 'Ленинград', — оттолкнув руку приятеля, Короб сбросил до минимума звук проигрывателя, взревевшего 'тяжелым металлом'. — Днем послушаешь. Ну, так что? — он повернулся к Сереге. — Едем в кафе на заправку? Продолжим праздничную ночь?
— Ага, торчать здесь нет никакого понта, — капитан закурил. — Захотим спать — пойдем в машины или махнем дальше по трассе… Можем в Захове остановиться. В гостинице.
— Да, — решил Леха. — Обосравшись, природа исчерпала себя. Едем на заправку. Твою тачку бросим тут до завтра?
— Ни хрена, — Серега открыл дверцу. — Подожди, я сейчас поеду. Двигай за мной. Ты вообще, как? Справишься?
— Обижаешь, — Короб задрал вверх брови. — Игорек, иди с капитаном. Если что, бери управление на себя, — он пьяно засмеялся.
— О кей, — Игорек с шумом откатил дверцу и тяжело побежал к бибикнувшему сигнализацией 'форду'.
— Сейчас поедем, — Серега последовал за 'ястребом', но тут же вернулся. — Только дистанцию держи.
Кивнув, Леха включил зажигание. Минут через десять обе машины выбрались из лесочка на дорожный асфальт. Дождь усилился и 'дворники' с трудом справлялись с водой, хлеставшей в лобовое стекло. Подавшись вперед, Короб пялился в ночную темноту. Фары он включил на полную мощность, но из-за дождя помогало слабо. Впереди подпрыгивал на выбоинах Серегин 'форд'. Потом вдруг прибавил
