То был мой звездный час, апогей моей жизни. Несмотря на все то, что случилось со мной позже, эти видения и этот восторг останутся до конца дней моих свидетельством того, что я в самом деле честно достиг идеала!
Я никогда не утверждал и не утверждаю, что в тот час находился в той самой точке, где земная ось с абсолютной точностью пронзает поверхность Земли. Возможно, это было так, возможно, иначе. В подвижном ледяном царстве, в стране клубящихся туманов, где солнце висит низко над горизонтом, а его лучи преломляются, определить с абсолютной точностью местоположение навигационными инструментами даже при благоприятнейших условиях совершенно невозможно — с этим согласятся все ученые. Однако я со всей ответственностью заявляю, что достиг Северного полюса, достиг хотя бы приблизительно; я определил свое местоположение самыми точными инструментами и как можно тщательнее, с такой скрупулезностью, какая только была посильна при тогдашнем состояний атмосферы и горизонта. Признаюсь — я задыхался от счастья, но тем не менее заявил о своем достижении на основании честно проделанных, тщательных научных определений и расчетов, какие только посильны человеку. Однако я отрицаю, что любой другой, достигший этого района Земли, смог бы математически более точно определить местоположение полюса и представленное им обилие цифр вряд ли продемонстрирует большую точность. Я до сих пор верю в то, о чем заявил всему миру по возвращении; я первый человек, который достиг точки на Земле, известной под названием Северный полюс, и я достиг полюса с точностью, доступной для его отыскания в настоящем и, возможно, в будущем.
Склонен думать, что не многим людям, известным в истории, довелось подвергаться таким злобным нападкам, оскорблениям, с размахом организованной безжалостной травле в прессе, систематически выслушивать ложные, клятвопреступные обвинения. Я уверен, что лишь не многие страдали так жестоко; у метя даже не было возможности защищаться — и все оттого, что я посмел заявить о своем достижении. Настолько настойчивыми, вопиюще несправедливыми и ошеломляющими были эти нападки, что в течение некоторого времени мои душевные силы оказались сломленными, в я с болью в сердце желал только одного — уйти от людей, скрыться в укромном уголке Земли, чтобы меня забыли. Я понимал, что причиной моих несчастий была зависть. Именно она стала движущей силой злобных обвинений, павших на мою голову, но я верил, что настанет время и справедливость восторжествует, неопровержимая истина моих заявлений предстанет перед людьми правдой.
Вооружившись этой убежденностью, я устранился от жаркого, разжигаемого ради наживы спора
Теперь, когда прошли разочарование и горечь и мои душевные раны немного залечены, я решил рассказать всю правду о себе и о ложных обвинениях, выдвинутых против меня, рассказать о тех людях, которые возвели на меня столько напраслины. В этой книге я впервые расскажу, почему я уверен в том, что достиг Северного полюса. Я представлю полные записи,[30] на основании которых зиждется моя убежденность. Только полный отчет о путешествии и научные наблюдения могут подтвердить мое заявление.
Несмотря на шумиху, вызванную так называемыми «доказательствами», представленными моими соперниками, я убежден, что беспристрастный читатель найдет в этой книге самый полный рассказ и самые весомые, убедительные расчеты, какие только может представить исследовательская экспедиция. В этой книге я впервые отвечу «in toto»[31] на все пункты выдвинутых против меня обвинений. Я сделаю это потому, что раньше мне не удавалось ответить на них, используя обычные средства печати. Благодаря могуществу тех, кто ополчился против меня, я оказался отрезанным от прессы и не мог сказать публике всего того, что хотел бы, а мои статьи подвергались такой редакторской правке,[32] что все невольно задевавшее моих противников попросту вычеркивалось.
Только прочитав от начала до конца мой рассказ об экспедиции, такой, каким он представлен на страницах этой книги, можно определить относительную ценность моих заявлений и притязаний моих противников. Только прочитав эту книгу, можно узнать всю правду о том заговоре, который был составлен ради моей дискредитации, — только тогда можно понять мотивы моего поведения, нежелания отвечать в свое время на обвинения, причины моего «исчезновения» в то самое время, когда против меня были предприняты нечестные действия, а я своим «уходом» словно подтвердил самую злобную клевету. Теперь я убедился, что в свое время обошелся слишком деликатно с теми, кто постарался лишить меня заслуженных почестей. Теперь, испытав на собственной шкуре жгучие удары бича общественного мнения, я сам прибегну к «хирургическим» средствам. Я расскажу правду, даже если она причиняет боль. Меня не щадили, и я не пощажу никого. Я расскажу без прикрас горькую правду о себе — о человеке, которому причинили столько зла, чью репутацию подорвали купленными, клятвопреступными свидетельскими показаниями, чья жизнь подвергалась опасности уже после возвращения из заледенелой страны холода и голода — объекта его победы, потому что другой человек, который осмелился впоследствии присвоить себе всю славу открытия, славу, которая дороже самой жизни, намеренно или нет, бесчестно присвоил себе запасы не принадлежащего ему продовольствия.[33]
Многим прославленным исследователям довелось испытать недоверие и унижение. Первооткрывателя нашего континента Христофора Колумба бросили в тюрьму, а Америго Веспуччи приписали честь его открытия. По сей день именем последнего называют землю, которая была найдена благодаря отваге и убежденности, гнездившимся в сердце человека, предвидению которого не верил даже его народ.
И в наши дни немало исследователей подверглись резкой критике, например Стэнли, само имя которого долгое время было окутано облаком недоверия. Были и другие, а некоторые из них даже Стали в ряды моих врагов. К несчастью, в подобных случаях доказательством открытия служило одно лишь заявление исследователя, то есть его слово. Иных, очевидных, несомненных доказательств просто не существует. В тех же случаях, когда человека оклеветали, очернили его репутацию, окончательный приговор человечества выносится посредством выражения доверия либо к слову исследователя, либо к заявлениям его противников.
Вернувшись с Севера, будучи истощенным физически и морально после жестокой борьбы с холодом и голодом, одновременно сознавая всю значимость личного достижения, я оказался вознесенным волной энтузиазма людей на вершину мировой славы. Тогда все словно сошли с ума. Это смутило и насторожило меня. В неожиданном, стремительном, словно молния, восхождении к славе (я не ожидал этого и чувствовал себя беспомощной щепкой, подбрасываемой волнами в штормовом море) меня осыпали не испрашиваемыми мной наградами. В моих ушах звенели панегирики прессы, самые именитые личности 'называли меня столь же великим, как и они сами. В смущении принимал я знаки внимания принцев, но меня возвели еще выше — я удостоился чести пожать руку, милостиво протянутую мне самим королем.
Вернувшись на родину, я не переставал удивляться тем почестям, которыми меня осыпали только за то, что я завершил, как мне казалось и все еще кажется теперь, дело сугубо личное, то есть добился успеха, который значит что-либо только для одиночки. Меня встретили восторженными криками, одобрительным свистом, ружейными залпами, ревом духовых оркестров. Улицы, убранные триумфальными арками, были запружены толпами аплодирующих, поющих взрослых и детей. Словно слепящий вихрь нес меня по стране — сейчас это представляется мне бредовым сном, я выслушивал овации, о которых кто-то отозвался как о беспрецедентных в своем роде.
Когда я вернулся в лоно цивилизации и весь мир звенел от поздравлений, сквозь студеные воздушные пространства Севера жалящими электрическими импульсами телеграфа пришло сообщение мистера Пири о
