преступление — бросить их вот так гнить и разлагаться в башне вместе со мной. Преступление! — она взяла какую-то книгу и протянула Джо. — Будь осторожен, — предупредила она, — но всё же взгляни. Вот где источник настоящих чудес: в разуме членов Лиги Вереска, в воображении изобретателей… Посмотри!
Джо аккуратно разлепил влажные страницы и увидел, что они сплошь покрыты чертежами каких-то невероятных механизмов. Это было всё равно что смотреть на рисунки самой чудесной сказки на земле. Цветные схемы фантастических летательных аппаратов, невероятные средства передвижения… и даже путешествия между мирами! Таких чертежей здесь было бесчисленное множество. Изображение скачущей повозки со смешными суставчатыми ногами соседствовало с экипажем, похожим на гигантскую гусеницу, бравшим пять-шесть пассажиров. Дальше шли деревянные лошадки и повозки, способные спускаться под воду и под землю. На какое-то время Джо позабыл, где находится. Он смотрел и не мог насмотреться, чувствуя лишь желание переворачивать страницы снова и снова и сожалея о том, что не может разглядывать их бесконечно. Никогда в жизни ему не приходилось видеть ничего подобного. Эти проекты поражали своим совершенством и дерзостью замысла.
— Араик Бен был основателем Лиги Вереска, — засмеялась Корнелл. — Он был одним из самых талантливых изобретателей, каких видел свет. И если бы не началась война, большинство его учеников достигли бы не меньшей славы. Особенно один из них. Ты его видел. Его зовут Орлеманн.
— Орлеманн тоже был изобретателем? — удивился Джо.
— Конечно, — кивнула Корнелл. — Он был подмастерьем Араика Бена, но в итоге оказался… в общем, видимо, он оказался не тем человеком, — Корнелл ненадолго затихла, кусая губы. А потом хлопнула ладонями по коленям и вскочила. — Эта библиотека, — продолжала она свой рассказ, — была святыней Верещатников и их мастерской. А теперь эти башни не более как заброшенный склад покрытых плесенью старых книг и бумаг.
— Ах, если бы ты мог увидеть, какими весёлыми они когда-то были! — лицо Корнелл посветлело от воспоминаний. На губах заиграла рассеянная улыбка. — Каждый год в середине лета на Острове устраивали большую ярмарку. И тогда изобретатели показывали народу, что они успели создать за год. Это было чудесное время. Ярмарка длилась целых две недели. Тогда не шёл дождь, как сейчас, и всегда стояла прекрасная погода. А уж машины, которые они показывали… Тебе никогда не увидеть такие! И, конечно, всем там нравилось, всем было хорошо и весело, особенно детям. Особенно детям…
Корнелл осторожно забрала книгу у Джо и вернула на полку. Она отвернулась и вздрогнула, отчего крысы у нее на поясе тоже вздрогнули и закачались взад-вперёд. А она рухнула прямо на пол, не замечая луж.
Джо молча ждал. Ему казалось, что Корнелл вот-вот что-то скажет, но молчание так затянулось, что мальчик подумал: уж не забыла ли она о его присутствии? Наконец Корнелл заговорила.
— Когда-то я жила как королева, а теперь я хуже нищей. Но я сумела выжить. Крысы — не лучшее из лакомств, но человек может приспособиться к чему угодно, если у него есть цель. Мне пришлось изображать из себя сумасшедшую, когда сюда приходили охранники, но в последнее время про меня почти забыли. Им и в голову не могло прийти, что эти книги уберегли мой разум от безумия. Я прочла каждый из этих томов не меньше сотни раз и знаю их почти наизусть. Без них я была бы гораздо безумнее, чем сейчас, — и она в отчаянии спрятала лицо в ладонях.
— Но если вы всё время были здесь, — удивился Джо, — то откуда вам известно про войну?
— Разве я слепая? — тут же вскинулась Корнелл, сверкая глазами.
— Нет, но… — Джо покосился на замурованное окно. Корнелл с хохотом вскочила, увлекая мальчика за собой.
— Идём, я тебе покажу! У меня есть свои способы обо всём узнавать. У меня ушло два года на то, чтобы проделать в двери лазейку, через которую ты попал сюда, и она оказалась очень полезной!
Она замерла у двери, прислушиваясь к звукам в коридоре, а потом запустила ногти в длинную трещину в досках и дёрнула. Доска с правого края отошла с места, но задвижка и замок остались нетронутыми. В комнату потёк холодный воздух. Корнелл ловко проскользнула в дыру и поманила за собой Джо.
— Идём, — она поставила доску на место. — Я покажу тебе, почему меня вообще не забыли в башне. Ему каждый раз приходится проходить мимо моей двери, чтобы попасть туда, куда он хочет, — её босые ступни зашлёпали по коридору к последней двери. Джо пошёл следом, то и дело выглядывая в узкие бойницы в стенах, отчего каждый раз у него неприятно сжималось всё внутри — такой высокой была эта башня.
Оказавшись перед дверью, Корнелл выудила из вороньего гнезда у себя на голове длинную и острую шляпную заколку самого устрашающего вида. Джо невольно отшатнулся.
Корнелл рассмеялась и ловко запустила заколку в отверстие замка, висевшего на двери. Закусив губу, она орудовала ей в замке, поворачивая его так и эдак, пока дужка не отскочила с мягким щелчком.
Корнелл открыла дверь и вывела Джо на совсем узкую и крутую лестницу.
— Мы сейчас выйдем на самую верхнюю площадку, — предупредила она. — Надеюсь, ты не боишься высоты.
Им в лицо ударил сильный порыв ветра, чьей добычей тут же стали растрёпанные волосы и оборванное платье Корнелл.
Поднявшись по лестнице, она с трудом отодвинула засов на небольшой дверце. Джо пришлось помочь ей, и дверь с грохотом задрожала под очередным порывом ветра.
— Свежий воздух! — с наслаждением воскликнула Корнелл и храбро встала на узкий парапет. Джо несмело выглянул из казавшейся более безопасной двери и увидел примерно в полусотне метров от себя макушку соседней башни, уходящую в густой туман. На севере маячили иззубренные горные вершины. Дневной свет был смутным и каким-то безжизненным. Высоко над башней небо было сплошь затянуто пухлыми серыми тучами.
Парапет, по которому им предстояло пройти, имел ширину не более полуметра, и Джо видел, что ограда на его наружном краю едва доходит ему до колена. Мальчику это очень и очень не нравилось. Стоит оступиться или споткнуться, или не устоять под очередным порывом ветра, и он отправится в полёт вниз, на многие сотни метров, пока не расшибётся в лепёшку на камнях двора.
Парапет шёл вокруг небольшой башенки, не выше трёх-четырёх метров. Она походила на маяк — только не хватало окон. Наверху имелась маленькая дверь, к которой вела короткая лестница. Чтобы добраться до лестницы, нужно было пройти половину круга по парапету.
— Вот куда они переправляют всех этих несчастных детей, — Корнелл махнула рукой в сторону гор и грустно вздохнула. — Когда-то они были так счастливы здесь! А теперь всё, что для них осталось, — тяжкий, непосильный труд там, за горами. Череда беспросветных дней и мрачных ночей в тени его железного дракона. Его Амадрагона, — Корнелл раздражённо сплюнула, предусмотрительно повернувшись по ветру. А потом, не говоря худого слова, поймала Джо за шиворот и с неожиданной силой дёрнула на парапет. Джо подумал, что тут ему и конец. Ветер впился в него десятком тысяч ледяных когтей.
— А теперь я покажу тебе, как Орлеманн следит за ходом своей войны.
Но Корнелл не отвечала. Она уже карабкалась по лестнице к последней дверце.
Глядя на то, как отважно она ведёт себя на этой шаткой опоре, презирая резкий порывистый ветер, Джо невольно позабыл о своих страхах. Он испугался за Корнелл: такое невесомое создание, как она, ветер мог унести в любой момент!
Однако Корнелл добралась до двери как ни в чём не бывало, открыла её и поманила за собой Джо. Все страхи тут же вернулись: он с трудом сглотнул, стараясь не обращать внимания на то, как подгибаются обмякшие колени, и вступил на лестницу. Ветер как будто ждал этого, чтобы толкать его с новой силой с каждой ступеньки. Он покосился в сторону гор. Правда ли, что Ханна томится за этими суровыми пиками? Стараясь обрести отвагу в воспоминаниях о сестре, он стиснул зубы и полез наверх.
Корнелл помогла ему подняться и захлопнула дверь. В комнате на вершине башни воцарилась непроглядная тьма.
— Здесь нет никакой лампы? — поинтересовался Джо.
— Тихо, стой и смотри! — велела Корнелл.
Постепенно глаза Джо привыкли к темноте, и он понял, что здесь есть свет, но совершенно не тот, на
