– Не стоит благодарности, – пробормотал Фальконе.
– Садись, если хочешь. Я думала... – Она посмотрела на Косту и Перони. – Я думала, что ты придешь раньше. И полагала, что ты придешь один.
Фальконе остался стоять.
– Извини. Мне сказали, что у тебя все хорошо. Еще пара дней...
Ракеле чуть переставила цветы.
– Не могу дождаться. Мне здесь ужасно скучно. Хочется вернуться к работе. – Она немного помолчала. – Я постоянно слышу все эти истории. Скажи мне – вы найдете эту женщину?
– Найдем, – кивнул Фальконе.
Уверенность ответа ее удивила.
– Неужели? Похоже, кое-кто считает, что это пустая трата времени. Она покинула страну. Ты не имеешь представления, с чего начать. Даже не знаешь ее настоящего имени.
– Не надо верить всему, что слышишь.
Она смотрела на стоявший рядом с кроватью стул, пока он на него не уселся. После этого Фальконе открыл принесенную с собой кожаную папку для документов.
– Когда ты вернешься к работе, тебе придется иметь с этим дело.
Он бросил на кровать фотографию молодой Аделе Нери.
– Где ты ее взял? – подняв цветной снимок, спросила Ракеле.
Фальконе уже утратил свой зимний загар и выглядел уставшим и напряженным.
– Эта Джулиус проявила удивительную беспечность. Должно быть, она отсканировала сделанные Кирком снимки и поместила их в компьютер – может, как-то их обрабатывала, может, просто для сохранности. Те, которые ее не слишком интересовали, она стерла, но наши компьютерщики смогли многие из них восстановить. Собственно, почти все. На некоторых оказалась Аделе Нери.
– О! – Она внимательно изучила фотографию и вернула ее Фальконе. – Ты хочешь сказать, что группировка Нери оказалась в руках его вдовы? Надо же, как времена меняются. Я знаю, что такое случается на юге, но чтобы в Риме... Это кажется немного странным.
– Это кажется странным, – согласился он.
– И ты думаешь, что она как-то замешана в том, что случилось? Ты это имеешь в виду?
– Отчасти. Собственно, я даже в этом уверен.
– И ты можешь хоть что-то доказать?
Фальконе ничего не ответил, молча наблюдая, как д'Амато открывает коробку с шоколадками, кладет одну из них в рот и улыбается от удовольствия.
– Когда я поднимусь с этой кровати, жизнь станет гораздо интереснее, – с набитым ртом произнесла она.
– Это точно, – ответил он и внезапно – она даже не успела отреагировать – рванул ее шелковую рубашку, оголяя плечо.
– Лео!
Трое мужчин молча смотрели на бледную круглую отметку, напоминающую след от монеты. Или значка. Кожа здесь отличалась от остальной – бледная, травмированная.
– Я это помню, – сказал Фальконе.
– Еще бы, – ответила она, – ты всю меня помнишь. Ох, Лео! Надеюсь, ты не лежишь ночами в одинокой постели, мечтая обо мне и пытаясь представить, что я рядом? По-моему, ты уже староват для этого.
Фальконе не мог оторвать глаз от белого пятна на коже.
– Что, не получилось? Наверное, тебе обещали, что никто ничего не заметит. Татуировка исчезнет, а на ее месте появится старая кожа. – Он дотронулся до ее плеча. – Но ты получила новую кожу, которая не стареет. Это плохо.
– Это родимое пятно, – терпеливо объявила она. – О чем я наверняка тебе говорила.
Но Фальконе ее не слушал.
– Нери очень постарался, чтобы все было шито-крыто, чтобы все вы остались довольны и ни о чем не болтали. На одной из вас он женился. Барбару пристроил в полицию. Тебе дал юридическое образование, а затем определил в ДИА. А вот еще одна по каким-то причинам сбежала. Она всегда знала, что Элеанор умерла не из-за наркотиков. Просто не смела этого рассказать. Потом, когда появилось тело, она решила все исправить. И возвратилась – дабы убедиться, что все вы знаете цену своего успеха.
Ракеле д'Амато доедала уже вторую шоколадку.
– Они просто восхитительны. Ты уж прости, что не делюсь с тобой. Я ведь все еще инвалид. Почти. К тому же, честно говоря, я всегда считала, что хороший шоколад – не для мужчин.
– И вот она обращается к Верджилу Уоллису, который все это одобряет, – продолжал Фальконе. – Возможно, именно он все и финансирует. В частности, фальшивое похищение. Именно он склоняет к сотрудничеству Рандольфа Кирка – не догадываясь, что вы уже знаете, кто убил Элеанор. Вам нужен не только он. Вам нужны все они, включая, конечно, и его. Его в особенности.
Она закрыла коробку.
