Старик не мог подобрать нужные слова. Не знал, как много можно им сказать. Аделе должна все знать ради ее же собственного блага. Мики, вероятно, считает, что имеет на это право.
– Нам надо быть осторожными, – нахмурился он. – Возможно – всего лишь возможно, – нас ждут неприятности.
– От кого? От сицилийцев? – немедленно спросила она, и Нери удивился, что вопрос задала именно Аделе, а не Мики.
– Нет, – нетерпеливо отмахнулся он. – Послушай меня. Со стороны своих нам не о чем беспокоиться. Мы друг друга знаем, и знаем давно. Думаете, я зря потратил полжизни, обхаживая эту деревенщину? Здесь мы в безопасности – пока позволяем им время от времени попить немного кровушки.
– Тогда от кого? – снова спросила она, и Нери не мог отвести от нее глаз. Своей изящной рукой Аделе держала пирожное и даже не попыталась подавить зевок или хотя бы прикрыть рот рукой. Все это ее не слишком волновало.
– У нас, – спокойно сказал Нери, – возникла небольшая проблема, когда мальчик еще был подростком. С некими американцами.
Мики протяжно вздохнул:
– Это все быльем поросло.
Нери неприятно улыбнулся:
– Возможно, кое-кто думает иначе. Считает, что мы несем за это ответственность.
– А мы несем? – пристально посмотрела Аделе. В сложившихся обстоятельствах хуже вопроса было не придумать.
– У людей короткая память, – пожал он плечами. – Ты помнишь, чем занималась шестнадцать лет назад?
– Конечно, – ответила она. – А ты разве нет? Я, например, училась трахаться. Мне казалось, что это очень полезный навык.
– Ну, то, что ниже пояса, не всегда играет главную роль! – отрезал Нери. – Суть в том, что нам следует быть осторожнее. Это наш город, но до тех пор, пока все это поймут, вы останетесь там, где я могу за вами присмотреть.
Аделе смерила Мики взглядом, полным глубочайшего презрения.
– Ты хочешь, чтобы я торчала здесь вот с этим? Как в тюрьме?
Нери задумчиво посмотрел на них:
– Считай это своего рода терапией. От походов по магазинам.
– Иногда, – пробормотала Аделе, – мне просто смешно. Мики захихикал. Мальчишка выглядел как-то странно.
Лицо покраснело. 'Наверное, опять принял дозу, – подумал Нери. – Это все, что ему нужно'.
– Мне тоже, – проворчал он, встал из-за стола и вразвалочку направился вниз – поговорить со своими людьми. Родственники действовали на него угнетающе.
Аделе проводила его взглядом. Мики закрыл глаза от удовольствия. Было восхитительное утро. В небе кричали чайки. Где-то кружил вертолет – может, для того, чтобы получше разглядеть, что здесь происходит. Пальцы Аделе цепко держали его, поглаживая, лаская, ритмично двигаясь вверх и вниз – все то время, пока Нери читал им свою скучную лекцию. Его член, который она сжимала под столом, рвался вверх.
Ее палец скользнул к самому краю, куда уже стремился неудержимый поток. Аделе подняла скатерть, нырнула вниз, и Мики ощутил рукой ее мягкие рыжие волосы. Ее губы сомкнулись на его члене, вбирая извергающуюся сперму, язык дважды прошелся по кругу, доставляя ему несказанное удовольствие.
Мики не выдержал и вскрикнул. Когда он снова открыл глаза, Аделе уже сидела за столом, прикладывая к губам салфетку; он увидел кончик ее красного языка.
– Она сделала тебе это, Мики? – спросила Аделе. – Эта твоя шлюха, прошлой ночью?
– Я же тебе говорил, – вяло произнес он. – Я работал.
– Надеюсь, что это правда. – Она смотрела на него как-то странно.
'За последние два дня она здорово изменилась, – подумал Мики. – Это то, чего она хотела – не просто трахаться'.
– Ты слышал, что он сказал? – спросила Аделе.
– Трудно уделять внимание своему старику, когда твоя мачеха дрочит тебя под столом. – Вот в чем дело. Он попал в точку, хотя получилось всего лишь обычное ерничанье.
– Наверное, больше не следует этим заниматься. Лучше прекратить, пока он не заметил.
Мики растерянно заморгал.
– А может, сказать ему, что это ты меня заставил? Ты ведь не оставишь меня в покое. Я могу пасть к его ногам и молить о пощаде. Знаешь, меня он послушает.
Он вздрогнул и начал заикаться, что иногда случалось с ним от сильного волнения.
– Н-н-не надо шутить такими вещами, Аделе.
Она схватила его за руку, изящные пальцы больно впились в кожу.
– Давай поговорим серьезно, Мики. Послушай, он уже стар. Теряет силу. И сам не знает, чего хочет. А сицилийцы... Ты знаешь этих людей?