лимона и оливкой.
– Хьюго сказал, что вам это понравится. – Девушка улыбнулась. – Я сегодня не только бармен, но и архитектор, так что прошу извинить – надо еще покомандовать рабочими внизу. Хозяин будет с минуты на минуту. А мне еще нужно переодеться.
– Успеете? – спросил Рандаццо. Общение с американкой доставляло ему удовольствие. Маленький тихий римлянин, которого комиссар инстинктивно считал потенциально самым опасным из троицы, определенно отхватил лакомый кусочек, – Я видел список гостей, весьма внушительный. Люди жаждут увидеть чудо. Здесь ведь несколько лет никто не бывал.
– Думаю, довольны будут все. – Она снова улыбнулась. – Наберитесь терпения и увидите сами.
Комиссар проводил ее долгим взглядом. Шикарную фигуру не портил даже испачканный краской комбинезон. У двери девушка едва не столкнулась с будущим владельцем Изола дельи Арканджели. Проходя мимо, англичанин шепнул ей что-то на ухо и ласково потрепал по плечу. Жест получился столь же невинный, сколь и интимный.
Довольный и улыбающийся Мэсситер вышел на террасу. Сгущающихся на горизонте грозовых туч он, похоже, не замечал.
– Даже не верится, что такая женщина могла заинтересоваться заурядным римским полицейским, – сказал комиссар. – А вы что думаете?
– В пользу ее вкуса это никак не говорит, – согласился англичанин, поднося к губам бокал. – А вот спритц у нее получился отменный.
– Попробуете отнять ее у него? – полюбопытствовал Рандаццо.
Холодные голубые глаза вспыхнули, как идеально отшлифованный камень.
– Свободная воля, Джанфранко. Ее не объедешь. Я никогда ничего ни у кого не отнимаю. Меня привлекают дары, а не добыча. Чего стоит то, что не предлагается добровольно? С другой стороны, небольшое убеждение…
Рандаццо отвернулся, чтобы не рассмеяться. Весь город знал, что представляет собой Хьюго Мэсситер. Человек, неспособный устоять перед женщиной. Человек, загребающий все, что ему нравится, независимо от цены и общепринятых понятий. Конечно, свою роль играл и банковский счет, но дело было далеко не только в этом. Мэсситер умел обаять. Зная, чего на самом деле хочет партнер, он в нужный момент соблазнял его соответствующим даром. Комиссар провел в обществе англичанина немало времени, не раз был свидетелем того, как мастерски тот применял свой талант на практике, и неизменно дивился его способности верно угадывать, что именно требуется в той или иной ситуации для достижения цели. Подчиняя людей своей воле, Мэсситер при этом умел внушать им, что они всего лишь следуют собственным желаниям, а не подчиняются гнету обязательств. Была и еще одна причина, почему Рандаццо так хорошо знал англичанина. высоко в Доломитовых горах, в неприметной деревушке неподалеку от знаменитых лыжных трасс укрылось компактное и прекрасно оборудованное шале, которое недавно при содействии зарегистрированной в Швейцарии компании стало собственностью комиссара. Таким образом Мэсситер расплатился с ним за оказанные ранее услуги.
– Пожалуйста, Хьюго, потерпите до окончания расследования. Оно и без того достаточно сложное. Пусть римляне завершат дело до установленного срока, а в том, что они это сделают, я не сомневаюсь. Заключите контракт с Арканджело. А уж потом дайте волю своему
Мэсситер рассмеялся:
– Знаете, я, наверное, никогда не пойму склонности венецианцев к грубости. Эмили – чудесная штучка. А вы своими грязными намеками только отравляете удовольствие волнительного предвкушения. К тому же…
Ему хватило мгновения, чтобы перестроиться на серьезный лад. Впрочем, иногда Рандаццо казалось, что другое состояние англичанину и несвойственно.
– Они ведь сделают все к сроку, не так ли? У меня нет иного выхода, как только подвести черту в самое ближайшее время, а иначе мы все окажемся в крайне неприятном положении. Вы меня понимаете?
О да, подумал Рандаццо. Любой поймет, если ему будут ежедневно и по несколько раз вдалбливать одно и то же на самых разных уровнях городской власти.
– Сделают. Все подпишут. Даже если мне придется самому держать за них ручку. Просто случай оказался запутаннее, чем нам представлялось вначале. Крайне важно, чтобы они представили убедительный результат. Достоверность – это все. Однако же… – Как ни неприятен был вопрос, избежать его Рандаццо не мог. – Есть вероятность того, что в дело вовлечена третья сторона. Весьма значительная вероятность.
Мэсситер состроил недоуменную гримасу:
– Запертая дверь? Но это ведь можно объяснить.
– Фальконе не может. – Комиссар пожал плечами. – Пока не может. Но упрямства ему не занимать. Объяснение он найдет. Не одно, так другое. Вторая проблема – ключи Беллы Арканджело. Они пропали. Вы ведь…
Англичанин бросил на собеседника испепеляющий взгляд.
– Я не вор! – прорычал он.
– Знаю, но… – Рандаццо начал нервничать.
– Делайте то, комиссар, за что вам платят. Разберитесь в этой путанице. И побыстрее.
– Конечно. Они все представят. В самом лучшем виде. И в установленный срок. Чтобы спасти вашу шкуру.
– Наши шкуры.
– Как скажете. Однако не совсем ясно, каковы будут результаты. – Он замялся. У Мэсситера были очень влиятельные друзья. И тем не менее… – Не могу не спросить. У вас есть какие-либо предположения на сей счет?
Англичанин побагровел от гнева. Недопитый бокал полетел с балкона. В воздухе он перевернулся, расплескав содержимое, и упал в воду в метре от причаливающей лодки. Рулевой вскинул голову, готовый разразиться проклятиями, но, увидев перекошенное яростью лицо Мэсситера, отвернулся.
– К черту! – выругался англичанин. – Вы уже высосали из меня всю кровь. И вот теперь, когда я прошу о небольшой ответной услуге…
Он недоговорил. Рандаццо почувствовал себя оскорбленным. Старался. Делал все, что мог. Рисковал. И вот…
– Вы несправедливы, – сдержанно заметил он. – Мы ведь закрывали глаза на некоторые ваши… операции.
– Небескорыстно, – возразил Мэсситер.
– Верно. Я… я не должен был так говорить. – Рандаццо начал запинаться. – Но давайте кое-что проясним. Я не меньше вашего хочу побыстрее закрыть это дело. С вашей стороны было бы полезно представить определенную информацию. Могила – хорошее место, но только при условии, что она остается могилой. Нам не нужны новые трупы, если можно обойтись и без них. Так лучше для всех.
– У меня такое впечатление, что вам уже тесно в том маленьком шале. Я прав? – язвительно осведомился Мэсситер, в голосе которого отчетливо звучали ледяные нотки. – Что вам потребовалось на этот раз? Апартаменты с видом на море? Ну же! Вы ведь венецианец. Не скромничайте и назовите цену.
– Дело не в цене, – с достоинством возразил Рандаццо, чувствуя, как остывает весь его недавний пыл. – Мне нужна правда. Вся правда. И в особенности то, что касается ваших отношений с каждым из Арканджело.
– Все просто, – бросил Мэсситер. – Я даю. Они берут. Такие вот отношения. И они ничем не отличаются от тех, что я поддерживаю с большинством жителей этого Богом забытого городишки.
Рандаццо давно перестал думать как полицейский. Дело комиссара – заниматься административной работой. Выяснять детали преступлений, принимать решения по каждому конкретному случаю – обязанность детективов. Тем не менее когда-то и он сам был сыскарем. Причем неплохим. Не боялся рисковать, умел вплести в ткань разговора неожиданный вопрос, сыграть в открытую. Тогда ему платили за это.
– А Белла? – резко спросил Рандаццо. Недовольства боссов он не опасался – в конце концов, они все хотели одного: закрыть дело. В душе комиссар недолюбливал англичанина за самоуверенность, высокомерие и беспринципность. – Красивая была женщина. Так все говорят. Может быть, и она была
