нахмурилась и понизила голос: — Конфеты не все настоящие — только верхний слой, а в основном колонна заполнена пластмассовыми шариками. Так что нам постоянно приходится добавлять верхний слой леденцов — вот и все.
— Ловко придумано! — восхитился Роберт.
Тем временем покупателей становилось все меньше, магазин пустел. Мелани, извинившись, направилась к одной из продавщиц.
Роберт задумчиво смотрел ей вслед. Уже несколько дней он носил при себе изумруд стоимостью в сто тысяч долларов и вздрагивал от каждого шороха, все вокруг казалось ему подозрительным. В последние три дня Роберт непрерывно работал со своими осведомителями в надежде собрать достаточно веские улики против Чарли Родса. Он спешил сделать это до того, как верные псы Толстяка — Грэйди и Корелли — найдут его. Тогда и Мелани окажется в опасности.
Да она уже в опасности, одернул себя Роберт, и все из-за меня.
В квартиру Мелани Роберт возвращался после полуночи. Это было единственное место, где он чувствовал себя хорошо, а единственной отрадой в его нынешней жизни была Мелани.
Теперь они с Мелани почти не разговаривали, потому что, когда Роберт возвращался, Мелани уже спала. Их общение ограничивалось короткими беседами за чашкой утреннего кофе — но и эти короткие минуты были счастьем для Роберта. Рядом с Мелани он отдыхал душой.
— Не хочешь леденец? — весело спросила вернувшаяся Мелани.
— Нет, спасибо, — отказался Роберт. — Я уже давно не люблю сладкое. Только сладкий чай пью по привычке.
— Да? — удивилась Мелани, словно не понимая, как это можно не любить сладости. — А я съем.
Она запустила руку в стеклянную колонну с конфетами и достала круглый желтый леденец.
— Апельсиновый…
Она сладко зажмурилась, с хрустом разгрызая конфету. Мелани не осознавала, насколько прекрасна в своей почти детской непосредственности. И Роберт не удержался: он обнял ее за плечи и запечатлел на ее губах поцелуй. Ее губы конечно же были сладкими и имели вкус апельсина.
— Я ошибался, — заявил Роберт, оторвавшись от губ Мелани. — Кое-что из сладкого я все-таки люблю.
Совершенно ошарашенная Мелани в испуге огляделась — но магазин уже опустел и продавщицы ушли переодеваться.
— Роберт, что ты себе позво…
— Может, теперь попробуем зеленый леденец? — как ни в чем не бывало предложил он. — Какой у него вкус? Яблока? Киви? А может…
Роберт внезапно запнулся. Зеленый? Ему в голову неожиданно пришла идея. Совершенно безумная идея. Настолько безумная и нелепая, что могла сработать.
Колонна с разноцветными леденцами! Красными, желтыми, оранжевыми и зелеными. Зелеными! Это же идеальное место, чтобы спрятать изумруд! Нужно только засунуть его поглубже, туда, где лежат пластмассовые шарики, имитирующие леденцы.
— А это мысль… — пробормотал он.
Все это время Роберт носил изумруд в своем ботинке. Это было ужасно неудобно, но что поделаешь — не в кармане же его носить!
Несколько дней назад Корелли зачем-то понадобилось открыть сейф, где его босс Толстяк в числе прочего хранил изумруд, и он обнаружил, что камень пропал.
Корелли сразу же вспомнил, что недавно видел возле сейфа Роберта. На самом деле Роберт брал изумруд на время, чтобы отнести экспертам и удостовериться, тот ли это камень, что был украден неделю назад из квартиры одного коллекционера. Корелли же решил, что Роберт украл его.
Пока не отличавшийся особым умом Корелли созванивался с боссом, чтобы рассказать о том, что произошло, и получить соответствующие инструкции, Роберту удалось незаметно спрятать изумруд в ботинок.
Узнав о случившемся, Чарли Родс приказал Корелли и Грэйди вытрясти из Роберта, куда же он спрятал изумруд. Громилы отвезли его на заброшенный склад и попытались выбить из Роберта правду. Они наскоро обыскали его, но не догадались снять с него ботинки, так как были уверены, что Роберт не станет держать столь ценную вещь при себе.
Было очень опасно брать изумруд из сейфа, но еще опаснее было бы, если бы Чарли и его подручные узнали об истинной цели Роберта. Пусть лучше они считают его вором, укравшим у своих, они не должны догадаться, что Роберт внедренный в их шайку полицейский, собирающий на них компромат.
Роберт понимал, что носить изумруд при себе опасно. Сначала он хотел спрятать его в квартире Мелани, но быстро отказался от этой мысли — не хватало еще подвергать Мелани дополнительной опасности. Грэйди и Корелли могли снова вернуться к этому дому.
Теперь он, похоже, нашел идеальное место, чтобы спрятать изумруд. Никто не догадается искать его в магазине!
Мелани тревожно следила за задумчивым выражением лица Роберта.
— В чем дело, Роберт? — спросила она наконец.
Роберт очнулся от своих мыслей и постарался напустить на себя беспечный вид.
— Покажешь мне свой кабинет? — как ни в чем не бывало предложил он.
— Конечно. Идем.
Они прошли через торговый зал к офису Мелани. Она распахнула дверь и жестом пригласила Роберта войти.
Кабинет был выдержан в строгом стиле — светлые деревянные шкафы и стол, кожаные кресла — словом, ничего похожего на многоцветное варварское великолепие торгового зала.
— Да-а, — протянул Роберт. — Отличный офис, Мелани.
— Надеюсь, ты не ожидал, что здесь такой же веселый хаос, как в магазине? Я бы с ума сошла в таком кабинете. А здесь у меня просто, но функционально. Все, что нужно для работы.
— Мне нравится, — искренне сказал Роберт. — У меня никогда не было собственного кабинета и, наверное, уже не будет.
— А ты пытался?
— Никогда, — признался Роберт, пожав плечами.
После окончания школы он пробовал себя на разных работах, неизменно с легким привкусом криминала. Но потом он встретил старого полицейского Стива Брука, сумевшего вправить ему мозги. После этого Роберт прервал связи со старыми дружками сомнительной репутации. Он устроился сразу на две низкооплачиваемые работы — жарил гамбургеры в одной забегаловке и мыл посуду в другой — и вечерами готовился к поступлению в полицейскую академию. После окончания академии он сразу же стал работать под прикрытием. Роберт легко вжился в образ темной личности, связанной с криминалом. У него даже появилось прозвище, как это принято в преступной среде, — Негодяй Грин. Никто из его новых «друзей» уже и не помнил, а может, и не знал никогда его настоящего имени. Легенда была настолько безупречной, что никто из прежней жизни Роберта уже не сомневались, что тот катится по наклонной и совершает преступления одно страшнее другого. Апогеем стал якобы проведенный им в тюрьме год.
Конечно, родители Роберта знали правду, но с них было взято обещание держать истинную профессию сына в секрете. Это было для них вовсе не так трудно, как могло показаться. Мать, замыкавшаяся в себе во время депрессивных периодов, во время активных периодов ремиссии заводила, как правило, пафосные речи о героическом сыне-полицейском, но ей конечно же никто не верил — считали ее сумасшедшей. Что касается отца, то он никогда особенно не интересовался делами сына. Он успокоился, узнав, что Роберт не стал вором или мошенником, и снова забыл о нем.
На лице Мелани появилось просительное и в то же время упрямое выражение.
— Ты должен найти настоящую работу, Роберт.
— Да, мэ-э-эм, — насмешливо протянул он.
— Как насчет звонка в полицию? — не сдавалась Мелани.
— Насчет работы? — удивился Роберт.
— Не паясничай! Тебе нужно позвонить им и рассказать, что с тобой случилось.
