прекрасная возможность торговать с союзной армией.
- Это, кстати, мне тоже совершенно непонятно. Зачем ты продаешь лошадей этим противным янки? - сердито вскричала Эйприл. Мне казалось, что ты хотел поставлять их Конфедерации. И вдруг ни с того ни с сего мы отправляемся на Север, ты становишься предателем, и…
Рэнс сжал ее руку с такой силой, что Эйприл поморщилась от боли, и грозно прошипел:
- Не смей так говорить, Эйприл! Я не предатель!
- Тогда почему же ты продаешь своих лошадей северянам? - настойчиво спросила она. - С тех пор как мы уехали из Алабамы, ты не заключил ни одной сделки с Конфедерацией!
- Я уже сказал, что не желаю обсуждать это!
- Ты делаешь мне больно! - Эйприл попыталась отдернуть руку.
- Я только стараюсь привести тебя в чувство. Тебе будет еще больнее, если ты сейчас же не замолчишь и не прекратишь задавать ненужные вопросы о том, что тебя совершенно не касается! Я не обязан отчитываться перед тобой в каждом своем шаге.
- Как же не касается, если ты предаешь южан, да еще заставляешь меня помогать в этом!
Они были на середине лестницы, когда Эйприл произнесла эти смелые слова. Услышав их, Эдвард и Трелла удивленно подняли головы. Рэнс схватил Эйприл за плечи и встряхнул с такой силой, что у нее закружилась голова.
- Черт побери, Эйприл, ты, кажется, забываешься! - грозно прошипел он, почти коснувшись губами ее лица. - Если ты сейчас же не замолчишь, мы поднимемся в номер, и я научу тебя послушанию!
От ярости и унижения слезы выступили на глазах Эйприл. Она откинула вуаль, чтобы смахнуть их. Ну вот, Рэнс снова довел ее до слез… Как же она ненавидит этого конюха!
- Господи, ну за что ты так меня мучаешь? Прошу тебя, Рэнс, отпусти меня! Я больше не могу. Я пыталась, но… Я больше не могу оставаться с тобой! - Она беспомощно опустила плечи и заплакала.
- Неужели тебе и в самом деле так тяжело, Эйприл? Ты действительно несчастна? Но ведь я старался не быть навязчивым. Когда я забрал тебя из Пайнхерста, то думал, что оказываю этим услугу. Мы ведь оба знаем, что с тобой будет, если ты вернешься домой. Так неужели все это время тебе было так плохо со мной?
Она опустила вуаль и молча кивнула, затем, глубоко вздохнув, все-таки ответила:
- Да. Я предпочла бы поскорее попасть домой и постараться уладить все с Ванессой. Может быть, мне поможет шериф, не знаю. Если ты не можешь сам отвезти меня, просто позволь уйти. Я как-нибудь доберусь. Господи, - Эйприл умоляюще протянула к нему руки, - неужели ты не видишь, что со мной творится? Я не знаю, как себя чувствует отец… Я даже не знаю, жив ли он!
Рэнс снял руки с ее плеч и уставился в пространство, о чем-то размышляя. Наконец, глубоко вздохнув, снова посмотрел на Эйприл и сказал:
- Хорошо. Помоги мне сегодня, и я обещаю, что завтра ты будешь свободна. Я дам тебе денег, чтобы добраться до Алабамы.
На мгновение Эйприл застыла, не веря своим ушам, а затем снова разрыдалась, но на этот раз то были слезы радости.
- Ах, Рэнс, спасибо, большое спасибо! Ты даже не представляешь, что это для меня значит…
- Мы опаздываем, - сухо прервал он ее излияния и решительно взял Эйприл под локоть.
Эйприл хотелось петь. Она не сомневалась, что Рэнс сдержит слово. «Завтра! Завтра!» - повторяла она про себя снова и снова. Впервые за много дней на душе стало легко. Она едет домой!…
Сырую темноту ночи освещали лишь уличные фонари да время от времени яркие белые зигзаги молний, вспыхивавшие в черном небе. Дождь перешел в мокрый снег, и с каждой минутой воздух становился все холоднее.
Однако при взгляде на Белый дом, внушительно выделявшийся на фоне ночного неба, у Эйприл потеплело на душе. Правда, здесь жил президент янки, и все же основательность и строгость линий этого здания наполнили Эйприл гордостью за свою родину.
Рэнс выглядел великолепно в темно-красном сюртуке, лацканы которого были украшены серым атласом; темные брюки, сверкающие черные ботинки. Темные волосы, слегка курчавясь, обрамляли лицо, придавая ему несколько суровое выражение. Эдвард тоже был весьма элегантен. Трелла восхищенно взирала на Белый дом. Она была одета в темно-серое платье, специально выбранное Рэнсом для такого торжественного случая. И хотя платье было довольно унылым, оно выглядело чуть ли не бальным на фоне строгого черного бомбазина, в который была облачена Эйприл.
У ворот их встречал негр в красной бархатной куртке и черных атласных штанах до колен. Взяв под уздцы лошадь, он отвел карету в сторону. Только четверо авантюристов поднялись по ступенькам, как дверь тут же распахнулась.
Седовласый негр в строгой черной куртке пригласил их войти внутрь. Они оказались в роскошной гостиной, где стояла массивная мебель, обитая парчой, бархатом и кожей. Эйприл была восхищена: серебряные и хрустальные статуэтки на камине, написанные маслом портреты прежних президентов, высокий лепной потолок.
- Великолепно! - прошептала она. - Просто великолепно!
В гостиную вышла молодая женщина. На ней было длинное хлопчатобумажное платье бледно- голубого цвета и огромный белый фартук. Ослепительно белая туго накрахмаленная шапочка изящно сидела на ее темно-каштановых волосах, собранных сзади в строгий пучок. Эйприл заметила, что девушка взглянула на Рэнса с восхищением. Да, его мужественная красота не оставляла равнодушной ни одну женщину. «Ну что ж, - подумала Эйприл, - я тоже нахожу его привлекательным. В другое время… при других обстоятельствах… кто знает, как могли бы сложиться наши отношения? Но теперь уже поздно сожалеть об этом. Завтра! Завтра! Завтра! - пело ее сердце. - Завтра я буду свободна…»
- Миссис Линкольн скоро спустится.
Девушка мило улыбнулась и протянула гостям поднос, уставленный хрустальными бокалами с ликерами и винами.
- На буфетной стойке вы найдете закуску. Угощайтесь, пожалуйста!
Рэнс поинтересовался, ожидается ли кто-то, кроме них. Когда девушка ответила отрицательно, он спросил, будет ли президент присутствовать на обеде. Девушка сообщила, что мистер Линкольн встречается в условленном месте с членами кабинета и просил передать гостям свои извинения.
Рэнс обменялся с Эдвардом быстрым взглядом, и как только горничная вышла из гостиной, мужчины отошли в сторонку и стали о чем-то шептаться.
- Самая ценная информация наверняка содержится там, где находится президент, - разочарованно произнес Эдвард.
Рэнс покачал головой.
- Не обязательно. Личные бумаги - например дневник - могут храниться и здесь. Может быть, это даже к лучшему, что на обеде не будет ни самого президента, ни других гостей. Значит, мы сможем более свободно передвигаться по дому. Конечно, тут наверняка есть охрана, и придется соблюдать осторожность.
Эйприл выпила бокал вина, потом другой, третий. Рэнс недовольно нахмурился, но в этот момент в гостиную вошла миссис Линкольн - невысокая полная женщина в простом черном платье. Уголки ее рта были скорбно опущены, что придавало лицу печальное выражение.
Эйприл она показалась очень милой, и сердце девушки тут же преисполнилось сочувствием к этой несчастной женщине. Глаза миссис Линкольн были полны неизбывного горя.
Взяв Эйприл за руки, миссис Линкольн устремила на нее умоляющий взгляд, словно взывая о помощи. Тень улыбки мелькнула на ее губах и тут же угасла, сменившись горестным выражением.
- Я так рада, что вы пришли, моя дорогая! - Голос жены президента звучал мягко и трогательно. - Когда Лиззи рассказала мне о таинственных токах, которые вы ощущаете, и о потустороннем зове, я сразу поняла, что это Вилли пытается говорить со мной.
У Эйприл от волнения пересохло в горле, она судорожно старалась припомнить уроки Рэнса.
- Я уверена, что это так и есть, миссис Линкольн! Еще более мощные токи я ощущаю здесь, в вашем доме. Я абсолютно уверена, что Вилли сегодня же вечером покинет потусторонний мир, в котором
