позвоночника (сколиоз). Это уродство становится явным с началом роста примерно с десяти лет в виде формирующегося горба. Только превентивное исключение Пипина ввиду его физического уродства могло предотвратить реальную дискуссию о пригодности Пипина быть преемником королевского правления, которое, согласно действующему наследственному праву, подлежало разделу на равные части среди сыновей, что и сделано в политическом завещании Карла Divisio regnorum [37]. Папа, видимо, с удовлетворением заметил, что новый обладатель имени должен стать королем Италийским и будет активнее укреплять союз с преемником апостола Петра, нежели его отец, отягощенный многочисленными заботами по управлению королевством по другую сторону Альп. Кроме того, новое название королевства на Апеннинском полу острове — Италия (в противовес прежнему наименованию — королевство лангобардов) сняло всякие раздражения насчет связи с Римом.
И наконец, королева Гильдегарда, видимо, увидела знак судьбы в том, что только ее сыновья будут преемниками отца. Что до Карла, он, невзирая на притязания ущербного первенца, сумел избавиться от одиозного имени Карломан и в новом имени третьего ребенка представил законного и непорочного обладателя ко ролевского имени Пипин.
Эта «нейтрализация» первенца связана с помазанием двух сыновей на королевское правление под руководящим началом отца, что в 781 году предваряло последующее разделение власти. Более юные братья соответственно своему нежному возрасту долж ны были под надзором опытных советников, к которым некото рое время принадлежал, видимо, и Адалард из Корби, обеспечи вать правление и интеграцию Аквитании и Италии в королевств» отца путем постоянного присутствия и представительства соб ственного двора. Так, например, Карл юный, как он именуется и литературе, уже в 784 году участвовал в своем первом походе н Вестфалии, при этом очень напоминая собственного отца, тоже в двенадцатилетнем возрасте сопровождавшего отца в военной кампании в Аквитании. Следует отметить как существенный результат то, что империей франков, расширение которой на северо-восток (Саксония) было лишь вопросом времени, Карл старался управлять децентрализованно путем привлечения юных сыновей в качестве королей. Учитывая структурное многообразие империи, очевидные проблемы со связью и отсутствие администрации, то был единственный шанс на успех. Он возрастал в последуюшие десятилетия в результате все более тесного переплетения персональных отношений между королевской семьей и аристократией как носителем руководящих функций в государстве и церкви, что обеспечивало концентрацию правления, успешному осуществлению которого значительно способствовало также расширение королевского вассалитета на высшей социальной ступени.
Итак, в 781 году в Риме косвенным образом был отстранен старший в списке преемников от преемства — но не от наследия. Последнее случилось лишь после бунта неудачливого Пипина в 792 году. Видимо, не все наблюдатели осознали государственно-правовое значение события 781 года. Оно никак не отражено в торических летописях, авторы которых, очевидно, не увидели стойкого повода для дифференцированной оценки членов королевской семьи в смысле их политической значимости. Вот летописная книга монастыря Святого апостола Петра в Зальцбурге; интересующие нас записи сделаны до июля 784 года (то есть по времени почти одновременно с происходившим в Риме) скорее всего по инициативе епископа Арна, занимавшего до того место аббата бельгийского монастыря Сен-Аманд. Вот таблица богомольцев и пилигримов: Карл — король [Фастрада] — Пипин — Карл — Людуй — Пипин. Это — перечень сыновей короля вместе с отцом. Тут же его четвертая супруга Фастрада, занявшая место скончавшейся в 783 году Гильдегарды. Здесь следует отметить, что дошедшее до нас по преданию свидетельство из монастыря Святого апостола Петра уже встречалось в так называемом Каролингском минускуле (а именно почти одновременно с так называемым Евангелистарием Годескалька «придворной школы» Карла), который как прототип нового шрифта пришел на смену безнадежно устаревшему Меровингскому курсиву и как текстовой свидетель только его немного опережает по времени появления, включая частично сохранившуюся корбийскую Библию.
Бросается в глаза, что с помощью целой группы действующих лиц, особенно из духовных учреждений, определенные новшества, например этот легко читаемый и эстетически привлекательный шрифт, с удивительной быстротой распространились на территории государства франков, оттеснив старые привычки.
Обращения к Господу и многочисленным святым в литис предопределили Laudes regiae[38] во спасение короля и его семьи. И Laudes regiae, датированных 789 и 792 годами и дошедших до пас из Суассона, где проходила коронация отца Карла и брата Карломана, поминали всех четырех сыновей Карла, включая Пипипи Горбуна как первенца непосредственно после отца. И тем не менее в первой четверти IX века, видимо, под влиянием историографии королевского двора (имперские хроники) и возрастающей дискретности в отношении мощной семьи монарха изменились внешние представления об иерархии не в последнюю очередь из-за обостренного отношения церкви к доктрине брака и прежде всего к вопросу о потомстве.
Этот новый взгляд на вещи получил выражение в неоднократно упоминаемой истории епископов Меца благодаря хронисту Павлу Диакону, который даже поставил во главе «Дома Каролингов» троянца Анхиса. В контексте этого рассказа, охватываю щего пережитое им время, Павел перечисляет потомство Карла: «Супруга Гильдегарда подарила ему четырех сыновей и пятерых дочерей. Но до того девушка аристократического происхождения Гимильтруда родила Карлу сына Пипина. Вот имена сыновей Гильдегарды: первенец — Карл, названный так в честь отца и прадеда; второй — снова Пипин (!), названный в честь брата и деда».
Указание автора на то, что Пипин Горбун родился от добрач ной связи, без труда воспринимается как опорный вариант для обоснования изъятия его из генеалогического древа в 781 году. Причастный и к Монтекассино Павел Диакон предпочитает как аргумент сомнительную в церковной доктрине легитимность первого Пипина, но вовсе не его очевидную физическую ущербность, возможно, бросавшую тень и на самого Карла. Впрочем, утонченное послание хрониста и без того вытекает лишь из закодированного общего контекста. В любом случае Павел дает понять, что Пипина нельзя ставить на одну доску с его братьями и, значит, не может быть речи о преемстве отца. Поэтому исключается, что Карлу когда-нибудь могла прийти в голову мысль о разделе королевства между его старшими сыновьями — Пипином и Карлом. Этот вывод однозначно следует после произошедшего и 781 году и логичного комментария хрониста.
Еще один пример многообразия исторической памяти в виде конкретных свидетельств в Рейхенау скорее всего в период между 807 и 817 годами. Приводится список членов династии Карла по принципу смены поколений. В этом списке предание квалифицирует как «нелегитимных» сыновей Карла, рожденных от наложниц, и единственного сына Пипина Италийского — Бернгарда.
Характерно, что здесь вообще отсутствует имя Пипина Горбуна. После бунта 792 года (разговор о нем впереди), в центре которого, очевидно, снова оказалась его мачеха Фастрада, он был заточен в семейный монастырь Прюм, где и скончался в 811 году. Лишение Пипина всяких прав и помазание королевских сыновей Карломана-Пипина и Людовика на Пасху 781 года подтвердило и обновило духовные личные узы между королем франков, его семьей и Адрианом I. Как прежде Стефан I (II), папа стал гарантом королевства франков, но теперь после включения в яего Италии и Аквитании.
Если Карл продолжал носить титул короля франков и лангобардов вплоть до своей коронации императором, то в этом нет никакого противоречия в отношении королевства сына. Он и его брат Людовик в Аквитании как представители королевского дома и промежуточной власти хоть и стоят над соответствующей администрацией, тем не менее зависят от абсолютного монарха и отца, воля которого во всех областях является решающей. Подобно Италии, в Аквитании не получился «вице-король» как формальная инстанция с вертикальным продолжением «вниз», зато сформировалось институциональное участие сыновей в управлении империи. Учитывая их нежный возраст, о какой-либо самостоятельной политике Пипина и Людовика независимо от ее квалификации не могло быть и речи.
В Аквитании, по свидетельству биографа Людовика Благочестивого, Карл после испанской осечки заручился поддержкой епископов, а также насадил графов, аббатов и… вассалов по всей Аквитании. На них он возложил заботу об империи, считая, кроме того, необходимым обеспечить надежность границ и управление королевскими землевладениями. Тем самым было положено чало долгосрочному процессу развития. Просматривалась инфраструктура франкской модели правления, на ее вершине — член династии, который одновременно как король воплощал самостоятельность и собственную значимость. Хотя средневековое господство, особенно королевское, использовало административныеструктуры и
