— Н-но… Хорошо, мистер Смит.
Бун снова удалил сигару изо рта, вставил на ее место два пальца и оглушительно свистнул.
— Херувима сюда!
Буквально через секунду рядом с ними возник подросток в короткой, непомерно широкой мантии, туго обтягивающих рейтузах, кроссовках и — с голубиными крылышками. У него были золотые кудряшки и лучезарная улыбка. Хорошенький до тошноты, мелькнуло в голове Джилл. Ну прямо что твоя кондитерская реклама.
— Слетай-ка в приемную Святейшего, — скомандовал Бун, — и скажи дежурному смотрителю, чтобы к вратам Святилища доставили еще один значок паломника — и сию же секунду. Пароль — Марс.
— Марс! — повторил херувимчик, по-скаутски отдал честь, а затем, не разбегаясь, прыгнул футов на шестьдесят, за пределы плотного кольца зевак. Ясненько, подумала Джилл, зачем ему такая беременная хламида — чтобы прыгательное устройство не выпирало.
— С этими значками у нас строго, — объяснил Бун. — Вы не поверите, сколько тут околачивается грешников, желающих причаститься Радости Господней, не смыв с себя предварительно грехи. Чем так на одном месте ждать, давайте послоняемся, посмотрим, что тут к чему.
Пробившись сквозь толпу, они миновали двери храма и оказались в длинном высоком зале; Бун остановился.
— Не знаю, задумывались ли вы когда-нибудь, насколько в любом деле — даже в служении Господу — нужна торговая хватка. Любой турист, идет ли он на службу ищущих — они, кстати сказать, проводятся круглосуточно — или просто груши околачивает, обязательно проходит это помещение. И что же видит он здесь? Уйму возможностей испытать свою удачу. — Бун указал на слот-машины, ровными рядами вытянувшиеся вдоль обеих стен. — Бар и закусочная в самом конце, так что он и выпить даже не может, не столкнувшись с этим вызовом. И нужно очень уж закоснеть во грехах, чтобы пройти такой путь, не потратив монету-другую.
— Вы только не подумайте, что мы вытряхиваем из них деньги, ничего не давая в замен. Вот, посмотрите.
Бун с трудом протолкался к ближайшему «однорукому бандиту» и потрогал игравшую на нем женщину за плечо.
— Позволь, дщерь моя.
Женщина раздраженно вскинула голову — и тут же улыбнулась.
— Пожалуйста, епископ.
— Господь с тобой. Обратите внимание, — продолжил Бун, засовывая в прорезь четвертак, — что грешник обязательно получает благословение и сувенир с текстом из Писания — вне зависимости от выигрыша мирского.
Колеса машины крутились все медленнее и наконец замерли; в окошке появилась надпись: БОГ ТЕБЯ ВИДИТ.
— Этот автомат платит три к одному, — заметил Бун, выгребая из лотка выигрыши. — А вот заодно и текст. — Он оторвал высунувшуюся из игрального автомата полоску бумаги и вручил ее Джилл. — Сохраните его, юная леди, и обдумайте на досуге.
Опуская бумажку в сумочку, Джилл скользнула по ней взглядом. «Но чрево грешника преполнено грязью. Н. О. XXШ».
— Обратите внимание, — все тем же голосом экскурсовода вещал Бун, — что выигрыш выдается не деньгами, а жетонами, и разменный киоск в самом конце, за баром… а там — уйма возможностей сделать пожертвование на благие дела. Так что грешник, скорее всего, не будет ходить далеко, а скормит свои жетоны тому же автомату — каждый раз получая новое благословение и новый текст. Кумулятивный эффект огромен! Да что там говорить, многие из самых верных агнцев нашего стада начинали именно с этого зала.
«Верные агнцы!» — подумал Джубал. По нормальному говоря — послушные бараны.
— Ничуть не сомневаюсь, — сказал он вслух, — особенно если попадают на джек-пот. Тут же как устроено, каждая комбинация выкидывает благословение, а джек-пот — три Ока святых. Знаете, когда вдруг человек видит три этих глаза, выстроившиеся в ряд и прожигающие его взглядом, а тут еще на него прямо манна небесная сыплется — ему есть о чем подумать. Бывает даже в обморок шлепаются. Вот, мистер Смит… — Бун протянул Майку один из выигранных жетонов. — Попытайте счастье.
Майк стоял в нерешительности.
— Давайте я попробую, — вмешался Джубал. (Кой хрен! Только того и не хватало, чтобы мальчонка пристрастился к «одноруким бандитам»!) Не дожидаясь ответа, он взял металлический кругляш и сунул его в прорезь. Майкл слегка растянул свое время и теперь обследовал машину изнутри, пытаясь понять, что же такое она делает. Играть он стеснялся.
Колеса завертелись, на каждом из них были написаны слова и нарисован глаз. Интересно, что же такое «джек-пот». Слово имело три значения, два из них вроде бы никак не подходили, а третье было абсолютно непонятным. Безо всяких дурных намерений Майкл притормозил колеса, а затем и совсем остановил — так, чтобы из окошек глядели глаза. Зал огласился колокольным звоном, невидимый хор запел осанну, из замигавшей разноцветными лампочками машины хлынул щедрый металлический поток. Бун пришел в неописуемый восторг.
— Господь вас благословил! Ну, док, сегодня ваш день! А теперь, чтобы снять джек-пот, нужно накормить ее еще раз.
Он взял один из выигранных жетонов и закинул его в автомат.
Майкл, так и неуловивший смысла случившегося, снова выстроил глаза в ряд; события повторились — с той лишь разницей, что вместо прежнего деньгопада в лоток потекла жалкая — и почти сразу иссякнувшая — струйка. Глаза Буна удивленно расширились.
— Ну, ни себе… Да чтоб меня… благодатью осенило! Мало — это потому, что эта штука не должна, по идее, откалывать такие номера два раза подряд. Но я прослежу, чтобы вам выплатили оба выигрыша.
Машина проглотила очередную медяшку. Но Майкл все еще не понимал, почему это называется «джек-пот»; на совершенно ошеломленного Буна снова уставились три «Ока Господня».
— Прекрати сейчас же! — зловеще прошипела Джилл, стискивая руку Майкла.
— Почему, Джилл? Я же смотрел…
— Замолчи. Прекрати — и все тут. Ну, погоди, вот вернемся домой!
— Я не совсем уверен, — медленно произнес Бун, — можно ли назвать это чудом. Скорее уж, там что-то сломалось. — Он повернулся к видневшемуся в конце зала бару и крикнул: — Херувима сюда! — а затем добавил: — Как бы там ни было, но этот, последний, нужно снять, — и скормил автомату еще один жетон.
Майк больше не вмешивался; остановившиеся колеса беззвучно возгласили: ФОСТЕР-ТЕБЯ- ЛЮБИТ.
— Счастливый день, — сказал подбежавший херувим. — Вам помочь?
— Три джек-пота, — нехорошо взглянул на него Бун.
— Три?
— А ты что, музыку не слышал? Может, ты вообще оглох? Мы будем у стойки, неси деньги прямо туда. А механизму эту пусть кто-нибудь проверит.
— Есть, епископ!
— Уведу-ка я вас отсюда, — с преувеличенной жизнерадостностью сказал Бун, направляясь к бару, — а то, если и дальше так, наша церковь вылетит в трубу. А вы, док, всегда такой везунчик или только по воскресеньям?
— Всегда, — кивнул Харшоу.
Строго говоря, сказал он себе, откуда мне знать, может мальчонка тут совсем ни при чем… и все равно, поскорее бы эта пытка закончилась.
Бун подвел их к стойке с табличкой «ЗАНЯТО».
— Вот тут будет вполне удобно — или наша юная леди хотела бы сесть?
— Не беспокойтесь. (Назови меня еще «юная леди», и я спущу на тебя Майкла!)
— Счастливый день, — широко улыбнулся мгновенно подлетевший бармен. — Вам, епископ, как
