Акмед и Рапсодия последовали за Посвященным к последней стене со стилизованным изображением солнца, в центре которого выделялась алая спираль — такая же, как и на амулете, висящем у него на груди.
— Это символ ф'доров, Первородной расы, существовавшей задолго до того, как появилось человечество. Они были детьми огня. Именно ф'доры приручили огонь — во всяком случае, отчасти, — а потом передали его человечеству, чтобы люди могли обогревать свои дома и ковать оружие. Ф'доры, ныне давно исчезнувшие, явились праотцами стали, очага и всех других вещей, которые связываются со священной и могущественной стихией, одним из первых даров Единого Бога.
Посвященный замолчал, заметив выражение лица Акмеда. Он быстро повернулся к Рапсодии и с облегчением увидел, что она улыбается.
Девушка протянула ему руку, и тот слегка пожал ее дрожащими пальцами.
— Благодарю вас. Пожалуй, нам пора, — произнесла Рапсодия как можно теплее.
Посвященный вновь начал терять сознание. Лишь в самый последний момент Рапсодия успела подхватить его. Он чудом не ударился головой о мозаичный пол.
— Что с ним происходит? спросила она у Акмеда, когда они посадили Посвященного у внутренней стены базилики, под знаком ф'доров.
— Ничего, — ответил Акмед; бросив быстрый взгляд на мозаику.
«Это НЕЧТО внутри Земли», — подумал он.
Рапсодия вытащила пробку из фляжки с бренди и поднесла фляжку к губам священнослужителя. Посвященный поперхнулся немного бренди вылилось на мантию, — но в сознание так и не пришел.
— Вот. Надеюсь, ему станет немного лучше, — сказал а Рапсодия.
— Ну, если только временно, — с усмешкой отозвался Акмед. — Священникам, которые служат в святилище огня, запрещено употребление алкоголя. Ему будет непросто объяснить своему начальству запах бренди, когда он придет в себя.
Он увидел, что глаза Рапсодии потемнели от тревоги.
— Пойдем, — нетерпеливо сказал он, не давая Рапсодии возможности заняться Посвященным. — Не беспокойся о нем — он что-нибудь да придумает. Подобные люди, как и ты, склонны к самообману. — И Акмед заставил Рапсодию подняться.
— Что-то я тебя не понимаю, — резко сказал а она.
— Пойдем, я все тебе объясню, когда мы окажемся за городскими стенами, — пообещал дракианин.
Он решительно потянул ее за собой, и они быстро зашагали к выходу из базилики, вскоре смешавшись с толпой.
Саймон попытался проснуться, но у него ничего не вышло. В те короткие мгновения, когда сознание возвращалось к нему, он вспоминал нежный аромат кожи Души Огня и тепло ее рук.
Он видел мгновение своей смерти. Душа Огня взяла его за руку.
«Благодарю вас. Пожалуй, нам пора», — сказал а она.
Во всяком случае, она его выбрала: Саймон спасен, он не достанется демону со страшным лицом. Мир потемнел.
Потом она обхватила его голову руками, и обжигающая, словно жидкий огонь, влага пролилась ему в горло. Он вскрикнул, попытался сопротивляться, но его согрело приятное тепло, страх исчез, и Саймон погрузился в сон.
Он спал до тех пор, пока его не нашел настоятель.
37
— ПОТОРОПИСЬ, — пробормотал Акмед.
Он остался под навесом возле лавки, не желая заходить внутрь.
Завидев на окраине города лавку, где продавали арфы, Рапсодия испустила восторженный крик, достойный двухлетнего ребенка, — такой детски искренней была ее радость. Прозвучавшая в знакомом голосе музыка заставила Акмеда остановиться. Он не смог противиться ее мольбе. Сердясь, дракианин дал себе слово в следующий раз держаться настороже.
«Я хочу послать подарки своим внукам! Кроме того, я заслужила новую арфу, — заявила Рапсодия. — Мне постоянно приходится оставлять свои инструменты».
Однако она очень долго не могла выбрать себе арфу. Уличный шум, скрип повозок, стук копыт — все это вызывало у Акмеда сильную головную боль. Он уже собрался зайти в лавку и вытащить оттуда Рапсодию силой, когда она выскочила, растрепанная и возбужденная; ее глаза метали молнии.
— Ублюдок, — пробормотала она себе под нос, протягивая Акмеду трехструнный инструмент.
— Правда? — фыркнул он.
— Не ты. Он! — ответила Рапсодия, взмахом показывая в сторону лавки.
Другой рукой она попыталась пригладить волосы под капюшоном.
— Что произошло?
— В мире полно любителей щипать не только струны, — сердито промолвила она, когда они вновь зашагали по улице.
Акмед ухмыльнулся и вернул инструмент Рапсодии.
— И как ты поступила?
— Взяла за пример Грунтора, — ответила Рапсодия. — Только воспользовалась тупым концом кинжала — В ОТЛИЧИЕ от Грунтора. Так что болван теперь до конца жизни будет петь сопрано.
— Наверное, он потомок намерьенов, — сухо заметил Акмед.
Настроение Рапсодии неожиданно улучшилось.
— Ну, я знавала многих уродов и на старой земле. Не могу поверить, что вы с Ллауроном это обсуждали.
— Что ты купила? — спросил Акмед.
— Лиру целителя — ее музыка помогает больным выздоравливать. У Каддира такая есть, но он толком не умеет на ней играть. У нее только три струны. Я никогда не держала в руках ничего подобного, так что придется учиться. Здесь совсем другие музыкальные инструменты, не такие, как у нас дома.
Акмед взял ее за плечо, чтобы она не наткнулась на десяток смеющихся солдат, стоявших возле юго- восточных ворот.
— Рапсодия, мне не хочется тебя расстраивать, но теперь наш дом здесь.
Он смотрел, как она молча шагает вперед, глядя себе под ноги. Когда они вышли из ворот, Рапсодия наконец подняла глаза.
— Для тебя — возможно, — сказал а она.
Потом вновь опустила голову и молча пошла дальше.
Они вошли в одну из деревень, что неподалеку от столицы, когда Рапсодия неожиданно повернулась к Акмеду и схватила его за руку:
— За нами кто-нибудь следит?
Дракианин кивнул, продолжая невозмутимо шагать. Они свернули в сторону, чтобы не столкнуться с играющими ребятишками, и обошли стоящую возле лачуги бочку, из которой шел едкий дым, — кто-то готовил себе еду. Акмеду пришлось почти кричать, так шумела вокруг толпа людей, которых не пустили в Бетани.
— Грунтор уже некоторое время следует за нами.
— Почему? — Рапсодия оглянулась, пытаясь разглядеть большую тень.
— Потому что я его попросил.
— А где Джо?
— Наверное, вместе с ним: мы совсем недалеко от нашего лагеря.
Внезапно раздался пронзительный вопль, мгновенно перекрывший шум толпы, — так кричат попавшие в беду дети. Рапсодия повернулась и увидела лежащего на земле маленького мальчика. Он лежал на земле, закрывая руками голову, ребенок весь сжался в комок, пытаясь защититься от седобородого мужчины, занесшего для удара ногу.
Рапсодия рванулась вперед, но ее остановил Акмед, мгновенно схватив девушку за руку.
— Не вмешивайся, — предупредил он, наблюдая за тем, как черная ярость на лице подруги сменяется серым шоком. — Эти люди так живут. И большинство других людей. Оглянись по сторонам.
