себе представляешь. Объединенные намерьены им не будут страшны, в особенности если я не ошиблась насчет Эши. Мы заключим союз. Он будет чувствовать себя нашим должником. А если я ошиблась, обещаю покончить с собой.
— Посмотрим.
— Но наша помощь должна быть добровольной, иначе она бессмысленна.
— Знаешь, Рапсодия, мне не нравится, что ты относишься к стратегии как к товару на рынке. Иногда бывает полезно согласиться на меньшую цену, чем ты просишь.
Рапсодия потянулась вперед и поцеловала его в щеку.
— Значит, ты позволишь мне ему помочь?
— Ты уже взрослая, Рапсодия, и я не вправе разрешать или запрещать тебе что-нибудь.
— Но ты мне поможешь.
Мимолетная улыбка коснулась его губ.
— Да. Но не ради него, а ради тебя. А теперь, прежде чем ты пригласишь в мои земли этого бесполезного идиота, я бы хотел, чтобы ты мне помогла. Принеси-ка ту замечательную бутылочку, что ты привезла с собой, а мы с Грунтором расскажем тебе про Лориториум.
30
Через несколько часов бутылка кандеррского бренди, которую Рапсодия привезла для Акмеда, опустела.
— Во время твоих странствий тебя не посещали никакие идеи насчет того, в чьем теле может скрываться ф’дор? — Король фирболгов швырнул пустую бутылку в огонь.
— Ну, кое-какие посещали. Мне кажется, я знаю, что произошло с Гвиллиамом — помогли разговоры с Элендрой. Помните, мы нашли в библиотеке еще одно тело и решили, что оно принадлежало стражнику? — Болги дружно кивнули. — По-видимому, в его теле скрывался ф'дор, он и прикончил Гвиллиама. Думаю, что стражник оказался не таким сильным противником, и королю удалось его убить, прежде чем он умер сам. Помните, вы тогда сказали, что по правилам должен быть второй стражник? — Грунтор и Акмед снова кивнули. — Так вот, второй стражник стал свидетелем происшедшего. Демон переселился в него после того, как первый стражник погиб от руки Гвиллиама, и покинул библиотеку.
— Звучит разумно, — кивнув, сказал Акмед.
— Жаль только, что я не знаю, кто это, — печально проговорила Рапсодия. — Элендра видела ф'дора в теле человека и искала его тысячу лет. Безрезультатно. Но мне удалось обнаружить несколько подсказок.
— Например?
— Я уверена, что вторым убийцей в базилике той ночью был ф'дор. От него исходили точно такие же эманации, как и от Ракшаса. Видимо, дело в том, что у них общая кровь.
— Правильно, — опять кивнул Акмед. — Ты не заметила никаких отличительных черт?
— Я не разглядела его лица, потому что, во-первых, было темно, а во-вторых, на нем был надет массивный шлем. С рогами. Я уже такой видела. Помните, я ездила на встречу с лордом Роландом для подписания мирного договора?
— Да.
— В его свите был Благословенный Кандерр-Ярима. В очень похожем шлеме. А на шее у него висел знак, которые носили ф'доры в старом мире, хотя мне не удалось хорошенько рассмотреть камень в амулете.
— Это часть формы офицеров и представителей знати в Яриме. Когда их делегация явилась сюда к нам, посол был одет точно так же.
— Хм-м-м. Я еще не побывала в Яриме, но у него репутация гиблого места, где все пришло в упадок. Именно там поселилась Мэнвин, Предсказательница Будущего.
— Расскажи мне про Благословенного, — попросил Акмед.
— Может быть, убийство старого козла стало бы для него единственным шансом получить титул Патриарха. Если перстень имеет такое огромное значение и обладает особой силой, возможно, Ян Стюард собирался отнять его у Патриарха, когда он проводил свою торжественную службу и был особенно уязвим.
— Вполне возможно, — неуверенно проговорила Рапсодия. — Но знаешь, мне трудно себе представить, что священник, который у всех на виду, может стать жертвой демона. Он столько времени проводит в базилике, на священной земле, что просто не может быть одновременно Благословенным и демоном. Ф'дор, если я не ошиблась и это действительно был он, не мог приблизиться к алтарю в Сепульварте. Он остановился в нефе. И оттуда накрыл своего слугу огненным щитом, чтобы помочь ему бежать.
— В таком случае, может быть, это один из орланданских аристократов, занимающих не менее высокое положение, чем Благословенный. Если между священниками и государством существуют разногласия, кто может оказаться соперником Патриарха в борьбе за власть?
— Наш старый друг, правитель Роланда Тристан Стюард.
— Понятно, — улыбаясь, проговорил Акмед. — Хотелось бы, чтобы это оказался он.
— Почему?
— Ты уже забыла, какой он болван?
— Не забыла.
— Впрочем, ф'доры специализируются на лжи. Он мог надеть шлем, чтобы всех обмануть. Его вранье звучит не менее убедительно, чем правда Дающего Имя, но представляет собой сочетание лжи, полуправды и очень малого количества правды.
— Не удивительно, что он прекрасно себя чувствовал среди намерьенов, — с отвращением сказала Рапсодия.
— А с чего вы взяли, что он обязательно кто-нибудь важный? — спросил Грунтор. — Он вполне мог замаскироваться.
— Это может быть кто-нибудь не слишком заметный, но обладающий властью, — согласилась Рапсодия. — Демон связывает себя с человеком, таким же сильным, как он сам, или более слабым. Он использует его жизнь, чтобы стать могущественнее, затем перебирается в другого, более молодого. Учитывая, что он практически без труда расправился с Эши, следует предположить, что он практически достиг предела своих возможностей. Что бы ты ни думал об Эши, Акмед, тебе придется признать, что с ним необходимо считаться.
— Совершенно верно. — Акмед прислонился к стене. — Я продолжаю думать, что это Ллаурон.
— Ллаурон — отец Эши.
— Ну и что с того? Если он демон, ему все равно, кто стоит у него на пути, пусть даже и собственный сын.
— Нет. Именно потому, что у Ллаурона есть сын, он не может быть ф'дором. Помнишь: «Он подчиняет себе тело, которое не произвело на свет и не зачало детей, иначе его сила пойдет на убыль».
Акмед вздохнул.
— Ты уверена, что известные тебе факты являются правдой? А если Эши незаконнорожденный ребенок? Такое вполне возможно. Поверь мне, Рапсодия, ты даже представить себе не можешь, каких высот лжи они могут достигнуть. Впрочем, лучше тебе даже и не пытаться это понять.
Рапсодия встала и начала собирать свои вещи.
— Наверное, ты прав. — Она поцеловала его в щеку. — Пожалуй, мне следует решить, как все будет, и тогда так и получится. Через пару дней я схожу с вами в Лориториум и Колонию, я хочу посмотреть на Спящее Дитя. Может быть, я смогу что-нибудь сделать. Потом расскажу, как мы поступим с Эши. А сейчас, если мы закончили, я бы хотела побывать в больнице. Там есть пациенты, которые нуждаются в утешительной песне?
— Лично я считаю, что твои песни никому не нужны, — закатив глаза, заявил Акмед.
Грунтор недовольно посмотрел на него и с самым серьезным видом сказал:
— Ой не слишком согласен, сэр.
