«Каддир, — в отчаянии думала Ларк. — Я должна добраться до Главного жреца».
Она мчалась по лесной дороге впереди огненной волны и видела, как по лесу мечутся верующие, слышала их взволнованные голоса. Ветер подхватывал их слова: перепуганные люди говорили о темном человеке, который, закутавшись в туманный плащ, проходит сквозь огонь, а тот не причиняет ему ни малейшего вреда.
Ларк не прислушивалась к разговорам, стараясь не обращать внимания на крики испуганных людей, которые подхватывал ветер, пока ее внимание не привлекло одно-единственное слово.
Дракон.
Ей пришлось на мгновение остановиться, чтобы немного перевести дух, и от ужаса у нее сжалось сердце и перехватило дыхание.
Отдохнув, она прикрыла слезящиеся глаза рукой и поспешила к Кругу.
Главный жрец стоял в тени Великого Белого Дерева, опираясь на гладкий деревянный посох, увенчанный золотым листком, сияющим в отблесках наступающего огня.
Каддир дышал полной грудью, наслаждаясь запахом горящих листьев и дыма. Вокруг него метались охваченные паникой филиды, спешили укрыться в восточной части леса, куда огонь еще не успел добраться. Он попытался успокоить их, убедить, что они могут чувствовать себя в безопасности под сенью Дерева, но они пали жертвой страха. Он не мог им приказать, мог только стоять и наблюдать за тем, как они торопятся попасть в объятия смерти.
— Ваша милость, — услышал он шепот, едва различимый в какофонии звуков лесного пожара.
Каддир повернулся и увидел у себя за спиной Ларк с перепачканным сажей лицом. Он улыбнулся.
— А, Ларк, мне следовало знать, что тебе единственной хватит характера остаться.
— Я ухожу, ваша милость. Вы тоже должны идти. Мы еще успеем бежать на восток. Сюда летит дракон.
— Бежать? Куда именно? К морю или в логово чудовища? Не говори глупостей. — Каддир снисходительно улыбнулся и протянул ей руку. — Не бойся. Элинсинос не сожжет дерево.
Ларк подняла глаза к залитому алым светом небу, с каждой минутой становившемуся все светлее от ярких сполохов пламени, и ее лицо исказила гримаса ужаса.
— Сюда летит дракон, — повторила она. — Поторопитесь, ваша милость. Уходите.
Каддир похлопал ее по плечу, изо всех сил стараясь, чтобы рука не дрожала.
— Она не сможет разорвать Круг, — сказал он, пытаясь успокоить Ларк. — Да, она принадлежит к семейству вирмов, но здесь больше нет потомков Энвин, отныне она не обладает властью в Гвинвуде. Могущество нашего леса сосредоточено в руках нового Главного жреца.
Каддир сжал белый посох, на конце которого по-прежнему играли отблески далекого пожара.
Ларк посмотрела через плечо на сгущающиеся тучи, озаренные кровавым светом.
— Когда Ллаурон был жив, он мог контролировать весь лес, — едва слышно проговорила Ларк. — Вспомните налет желтой саранчи или тот страшный ураган, который случился десять лет назад. Ллаурон приказал всем насекомым покинуть Гвинвуд, велел ветру успокоиться, и они подчинились. Что-то здесь не так, Каддир. Вы должны были остановить огонь, когда он набросился на границу леса. Однако он продолжает наступать, и лес горит! Я умоляю вас, уходите, спасайтесь.
Каддир сердито показал на запад, где уже полыхали деревья.
— Уходи, — разозлился он. — Беги, если ты боишься, Ларк. Мне дракон не страшен. Я обладаю абсолютной властью, ты слышишь, абсолютной! Ты же видела, как я отнял ее у Ллаурона, как вынул из его безжизненных рук посох. Ты моя наследница. Если ты во мне сомневаешься, убирайся. Тебе здесь нечего делать.
На окаменевшее лицо Ларк падали отблески бушующего пламени.
— Ладно, если вам нравится себя обманывать, пожалуйста. Оставайтесь и горите вместе со своей абсолютной властью, погребальный костер получится что надо!
Она резко развернулась и помчалась по охваченным огнем листьям, которые, превращаясь в пепел, поднимались к небу.
Огонь наступал, но Каддир по-прежнему не испытывал страха.
«Вера, — повторял он про себя. — Нельзя сдаваться».
Он вспомнил слова своего господина, произнесенные вкрадчивым шепотом во время зимнего карнавала.
«Безоговорочная власть. Неуязвимость. И бесконечная Жизнь».
Пытаясь сдержать волнение, Каддир еще сильнее сжал в руках посох.
«Я убью ее, как убил Ллаурона, — подумал он, чувствуя, что на лбу выступает пот. — Именно мне суждено прикончить могущественную Элинсинос, заставить вернуться назад в эфир. У меня есть сила».
Он громко рассмеялся.
— Ну, дракон, лети сюда! — выкрикнул он. — Я тебя жду!
В ответ на призыв у него под ногами содрогнулась земля, и он от удивления широко раскрыл глаза. Стена огня, подобравшаяся к Кругу, казалось, расступилась, и в пульсирующем ослепительном сиянии открылся темный коридор.
Несмотря на обжигающий жар, наступавший со всех сторон, Каддир вдруг задрожал.
В самом сердце ревущего пламени и уносящихся к небу столбов дыма стоял человек, похожий на тень.
Он откинул капюшон плаща, и Каддир увидел медные волосы, на которых играли отблески огня. Лицо незнакомца оставалось в тени, а языки пламени плясали вокруг него, словно он был видением.
— Не может быть, — прошептал Каддир. — Гвидион?
«Восстал из мертвых?» — подумал он, не желая верить своим глазам.
Главный жрец выпрямился, дрожа от страха и от старости. Он наставил белый посох филидов, посох Ллаурона, на человека, стоящего в самом сердце огромного костра.
— Слипка, — приказал он огню умереть.
Языки пламени на мгновение потускнели, придав стоящей напротив него фигуре более четкие очертания. Каддир сделал глубокий вдох, затем поставил посох в почерневшую от огня траву рядом с собой и оперся на него.
Когда он снова заговорил, его голос звучал совершенно спокойно:
— Именем могущества Круга я приказываю тебе, Гвидион ап Ллаурон, уходи из этого леса.
Каддир снова сделал глубокий вдох и почувствовал, как горький дым обжигает ноздри и горло. Он знал, что могущество леса, сосредоточенное теперь в его руках, изгонит чудовище из Гвинвуда. Отныне он Главный жрец.
Окутанный тенями человек продолжал неподвижно стоять.
Каддир изо всех сил вцепился в посох, золотой листок ярко сверкал в оранжевых сполохах пожара.
— Я истинный Главный жрец, Гвидион, — прокричал он, стараясь перекрыть рев пламени и обращаясь к темной фигуре с сияющими медными волосами. — Я одержал победу в поединке, который проводился по закону Буда-Кай в присутствии свидетеля, сообщившего всем о его результате. Кроме того, ты оскорбишь память Ллаурона, если…
Посох в руках Каддира превратился в пылающий факел.
С диким криком Главный жрец уронил его на землю и в ужасе смотрел, как символ власти, стоивший ему души, всего за несколько секунд обратился в пепел, который тут же был подхвачен дымным ветром и унесся прочь. У его ног остался лежать лишь золотой листок. Но и он через несколько минут расплавился от жара и превратился в сверкающую лужицу.
Человек, окутанный тенями, открыл глаза, и Каддир вскрикнул от неожиданности. На лице, которое Каддир по-прежнему не мог как следует рассмотреть, сияли яростным блеском голубые глаза. Каддир отшатнулся и попытался скрыть свой ужас, понимая, что уже потерпел поражение.
— Гвидион…
— В кого вселился демон?
От его голоса задрожала земля: Каддир покачнулся и упал на одно колено. Это был не обычный человеческий голос, а дикий рев, в котором смешались все оттенки звуков, усиленные бушующим вокруг пламенем.
