берега реки Пхон. И хотя дракон обладал почти безграничными возможностями и видел мельчайшие детали, он не смог заглянуть в сердца этих людей. Эши сразу понял, что предчувствие его не обмануло.
В его сознании вспыхнул черный гнев и удушливой волной окатил с головы до ног. Снова ф’дор. Демон предпринял очередную попытку пролить кровь невинных людей. Эши привык вмешиваться в его планы.
Но ведь не тогда же, когда женщина, которую он любит и которую не видел целую вечность, совсем рядом. Только мысли о том, что он увидит Рапсодию в роскошном вечернем наряде, помогали ему не сойти с ума все прошедшие месяцы.
Эши оглянулся на пробуждающийся город, освещенный первыми лучами солнца, и, отчаянно ругаясь, повернул на запад. Теперь сияющий свет, льющийся на Бетани, отбрасывал сердитые, длинные тени впереди него.
Рапсодию охватило отчаяние. Огромные часы на колокольне Дворца Регента уже дважды пробили четверть часа, а она все еще стояла на углу, пытаясь остановить какой-нибудь экипаж. Вчера вечером сквозь зарешеченное окошко маленькой комнаты в каменной цистерне она видела, что мимо часто проезжают самые разные экипажи и возницы громко зазывают пассажиров. Однако сейчас улицы северных кварталов Бетани опустели: горожане либо находились во дворце, где занимались подготовкой свадебного пира, либо собрались у базилики Огня полюбоваться на новобрачных. Наверняка все экипажи заняты и сейчас доставляют гостей из Таннен-Холла в базилику, хотя она расположена всего в нескольких кварталах от дворца.
Рапсодия сердито топнула ногой. Какой глупостью было отказаться от удобных апартаментов, отведенных во дворце для гостей, и провести ночь в одиночестве в пустой комнатке в каменной цистерне! Эши так и не появился. Дожидаясь его и пытаясь унять волнение, она записывала песни в потрепанную тетрадь в свете оплывших свечей. К восходу солнца она оставила все попытки уснуть, отправилась к северному колодцу и набрала воды, чтобы помыться перед тем, как начать наряжаться для церемонии бракосочетания герцога Бетани. На площади, где находился колодец, шумели мужчины и женщины, вопили малыши, носились дети. На нее никто не обратил внимания.
И вот она оделась и была готова отправиться на церемонию, но не было возможности попасть во дворец.
Ради такого торжественного события Рапсодия надела великолепное платье из жесткого шелка цвета аметиста; вчера вечером она с наслаждением разглаживала его, касалась чудесной ткани руками, проверяя, не пострадало ли платье, пока она везла его сюда. В утреннем свете его цвет, неяркий, как будто сотканный из мягкой дымки, подчеркивали украшения, которые она купила специально для церемонии. Ее шелковые туфельки явно не выдержат дороги до базилики по грязному снегу, как, впрочем, и роскошное платье.
Рапсодия с беспокойством оглядывала пустую улицу, думая о том, что ее покупки, приготовления да и сам визит в Бетани могут оказаться напрасными. И тут вдалеке она различила цокот копыт по мостовой.
Через несколько минут из-за угла появилась телега лудильщика. Старый мул, накрытый потрепанным одеялом, с шорами на глазах, вез расхлябанную телегу, наполненную горшками, сковородками, кастрюльками, потемневшими от времени масляными лампами и еще какими-то железками, позвякивающими в тишине. Медленно и как-то неохотно мул тащился по грязной улице. Рапсодия фыркнула.
— Извините, — крикнула она, обращаясь к старому лудильщику, сидевшему на козлах. — Прошу меня простить, не могли бы вы меня подвезти? Мне нужно попасть на бракосочетание герцога.
Лудильщик, один глаз которого закрывала черная повязка, повернулся и в изумлении уставился на Рапсодию. Женщина в нарядном платье и бархатном плаще произвела на него такое сильное впечатление, что он чуть не свалился с козел. Он выпустил поводья, и мул тут же остановился.
Подхватив подол, Рапсодия перебежала через улицу и, легко забравшись в телегу, устроилась рядом с лудильщиком.
— Спасибо, — с облегчением выдохнула она. — Я уже боялась, что опоздаю.
Мужчина тупо кивнул, продолжая пялиться на нее одним глазом. Рапсодия подождала несколько мгновений, затем взяла поводья и мягко вложила их в руки лудильщика.
— Ну что, поехали? — вежливо спросила она.
Лудильщик смущенно кашлянул, и мул, почувствовав, что хозяин снова взял поводья в руки, зашагал вперед, в сторону Дворца Регента и базилики Огня.
47
Торжественная процессия высокопоставленных особ уже входила в круглую базилику, когда Рапсодия заняла свое место во втором круге рядом с Риалом. Толпа, заполнившая всю центральную площадь Бетани и улицы, ведущие к Таннен-Холлу, взволнованно шумела, люди толкались и отпихивали друг друга, пытаясь рассмотреть свадебный кортеж.
Герцоги провинций Орландана и другие вельможи, чьи предки сыграли заметную роль в истории Роланда, друг за другом шествовали по застеленному ярко-алым ковром южному проходу, ведущему в храм; такой же ковер украшал северный предел и доходил до центральной части базилики. Мозаичные изображения языков пламени на внешней части круглого здания, создающие впечатление полуденного солнца, застывшего на небе, были вычищены до блеска. Каждого входящего в базилику приветствовал радостный вопль собравшихся зевак.
Квентин Балдасарре, герцог Бет-Корбэра, вошел в базилику как раз в тот момент, когда Рапсодия опустилась на скамью. На измученном, изборожденном морщинами лице герцога яростным огнем горели глаза, но больше ничто не выдавало терзавшую его душевную боль.
— Вы где были, дорогая? — с беспокойством спросил Риал. — Я уже подумал, что вы решили вернуться в Илорк. — Он взял ее под руку и добавил: — Вы великолепно выглядите.
— Спасибо. Прошу меня простить за опоздание, я недооценила кое-какие факторы.
Когда Рапсодия увидела Ирмана Карскрика, герцога Ярима, ее передернуло. Он был одет в черные шелковые панталоны, белую рубашку, отливающий серебром камзол и плащ, а его голову украшал рогатый шлем, как у неизвестного, который пришел на помощь Ракшасу, когда она прошлым летом сражалась с ним в базилике Звезды. Через несколько мгновений она заметила на голове Благословенного, стоящего у алтаря, точно такой же шлем, только красного, как и его одеяние, цвета.
«Наверное, это Ян Стюард, Благословенный Кандерр-Ярима, брат Тристана», — подумала она, глядя в серьезное лицо, освещенное языками пламени, вырывающегося из самого сердца Земли и горящего в центре базилики.
Запели фанфары, толпа заволновалась, а гости поднялись со своих мест. Воздух наполнили восторженные крики — это в северном пределе появился Тристан в небесно-голубом с белой отделкой свадебном костюме и длинном белом плаще с горностаем. Он окинул взглядом базилику, и на мгновение его глаза остановились на том месте, где сидели Риал и Рапсодия. Затем в сопровождении двух юных пажей он, высоко подняв голову, прошествовал к Алтарю Огня и едва заметным кивком поприветствовал брата.
Снова раздались громкие возбужденные крики, и Рапсодия с Риалом повернулись в сторону южного предела, где замерла Мадлен Кандеррская, одетая в великолепное белое подвенечное платье, украшенное тысячами сияющих жемчужин. Она опиралась на вытянутую руку своего отца, Седрика Кандерра. Рапсодии показалось, что она видит печаль в его глазах, хотя лицо отца Мадлен было совершенно спокойно.
Они двинулись вдоль прохода, за ними шли две совсем маленькие девочки, которые несли точно такие же шкатулки, как и те, что были в руках у пажей Тристана; далее следовала целая процессия юных леди, поддерживающих длинный шлейф платья Мадлен. В этот момент кто-то тихонько тронул Рапсодию за локоть.
— Вот ты где, моя милая, — прозвучал мягкий голос Ллаурона. — Я так рад, что у тебя все в порядке и ты смогла присутствовать на свадьбе. — Наклонившись вперед, он спросил заговорщицким тоном: — Мне показалось или я действительно видел, как ты приехала на телеге лудильщика? Необычный выбор транспортного средства для гостьи регента.
— Здравствуйте, Ллаурон. — Рапсодия поцеловала Главного жреца в щеку, а потом окинула его внимательным взглядом. За семь лет, проведенных у Роуэнов, она так и не сумела простить Ллаурона за то, что он не прислал в Сорболд помощь, когда она так в ней нуждалась. — Мы, крестьяне, передвигаемся именно на таких телегах, а на королевские церемонии нас приглашают редко. — Она отвернулась от Ллаурона и увидела, что Мадлен подошла к Алтарю Огня. — Мне еще не приходилось видеть роланданской
